Наташа была капитаном полиции, лисой необычайной красоты — её грациозная фигура словно выточена из мрамора. Грудь пятого размера гордо вздымалась под обтягивающей полицейской формой , аккуратно подчеркивая узкую талию и широкие бедра. Шерсть на загривке переливалась медью, а большие карие глаза были похожи на бездонные озера. Её короткие когтистые лапы были готовы к бою, а хвост, обычно гордо извивающийся, теперь напряжённо застыл — как у дикой кошки перед прыжком. Форма облегала каждую изгиб её 26 летнего тела, подчёркивая силу и гибкость, а крепкие мускулы бедер намекали на скрытую мощь.
Захват:
Элик и Бек вынырнули из-за угла как тени — их горящие глаза хищно светились. Козлы были громадны, их могучие тела напрягались под одеждой, словно натянутые струны. Элик, заревев как дикий бык бросился первым. Наташа успела лишь моргнуть — его кулак уже свистнул в воздухе, заставив её отскочить назад, но Бек перехватил её движение, схватив за талию, его пальцы впились в бок.
— Не шали, сука! — зарычал он, прижимая к своей груди, где под майкой бугрились мышцы. Наташа вырвалась с силой, ударив его локтем в живот, но Бек лишь засмеялся сквозь зубы:
— Маленькая драчунья!
Элик же уже достал электрошокер — щелчок, и голубая искра ударила прямо в бедро Наташи. Она вскрикнула, но не рухнула: лапы крепко впились в асфальт, хвост взметнулся в спазме боли.
— Не дури, — прошипел Элик, сжимая её шею своей лапой. Наташа дернулась, целясь когтями в его глаза, но Бек перехватил её запястье, легко согнув руку за спину. Его вторая лапа придавила плечи, принуждая опуститься на колени.
— Хватит! — рыкнул он, впившись зубами в мочку её уха. Наташа злобно зарычала, но Элик уже пристегивал наручники к её запястьям, заставляя сжаться в комок. Её ноги бились в пустоту — козлы подняли её как трофей и швырнули в открытый фургон.
— Пока не усвоишь: ты наша теперь, — Бек хлопнул дверью, оставив Наташу в полумраке, где её глаза всё ещё сверкали ненавистью.
Глава 2
Фургон мчался по ночным улам, виляя на каждом повороте. На полу Наташа извивалась, но наручники крепко держали её запястья за спиной. Её бедра — широкие и пышные, как у лисицы в расцвете силы — терлись о холодную обшивку пола машины, а грудь пятого размера поднималась от каждого судорожного вздоха. Дубинку Элик глубоко вогнал в её влагалище, и каждое движение вызывало резкую боль, смешанную с неприятным ощущением наполненности. Скотч на губах мешал крику — лишь хриплые стоны прорывались сквозь липкую пленку.
— Ммм… посмотри, Бек, как она дрожит! — Элик наклонился над Наташей, его рога едва не касаясь её виска. Его глаза сверкали в темноте, словно два алых уголья. — Наручники отлично сработали.
Бек расхохотался, вытаскивая из кармана связку ключей:
— Да уж… но я думал, она будет кричать громче. Хотя… — он провел пальцем по её шее, оставляя следы на скотче, — …маленькая капитанша наверняка сдерживает слёзы.
Наташа дернулась, брызгая слюной сквозь липкую повязку. Её карие глаза полыхали ненавистью, но козлы лишь улыбались от восторга — её смазливое лицо искажалось от боли, а бедра подрагивали, словно пытаясь изгнать дубинку.
— Эй, не так быстро! — Бек схватил её за волосы, приподнимая голову. Его взгляд скользнул по её груди: высокие соски едва заметно напряглись под тканью формы. — Помнишь наш план? Сначала немного… развлечений.
Он достал небольшой кнут и, хлестнув им по её ноге, добавил:
— Ты же не думала, что мы отпустим капитана полиции так просто? Особенно такую… — он провел кончиком кнута между её бёдрами, — …ухоженную.
Наташа взвизгнула сквозь скотч, её тело напряглось. Дубинка вошла ещё глубже, вызвав новый взрыв боли. Элик тем временем смеялся:
— Посмотри на неё! Её бедра — как у молодой лани… а грудь? Боже, я бы хотел видеть её обнажённой!
Бек кивнул, приподнимая дубинку. Наташа вскрикнула — внутри всё сжалось от ощущения пустоты.
— Ты прав… но давай не спешить. — Сначала мы разденем её, а потом…
Автомобиль резко затормозил у заброшенного склада. Элик распахнул дверь:
— Приехали! Пора начать… нашу игру.
Наташа смотрела на них — их смех и огоньки сигарет в темноте создавали жуткую картину. Она знала, что её силы иссякают, но мысли о мести уже кипели в голове.
— Не думайте… что я сдамся, — прошептала она сквозь скотч, её глаза сверкая вызовом.
Бек лишь усмехнулся:
— Ах, капитанша? Ты даже не представляешь, как мы это любим. Сопротивление… делает всё ещё сладостнее.
Глава3
Наташа:
Я чувствую их пальцы между ног — грубые, сильные. Меня пристегнули к столу, бедра разведены до предела, кожа натянута,как переполненная чаша. Их руки двигаются в такт: Элик мнет мой клитор — большой, набухший, словно маленький бутон, а Бек погружает пальцы внутрь меня, глубоко, до шейки матки. Я теряюсь в ощущениях. Моя киска раздражена, распахнута, как дыра для их игр. Они смеются, замечая, как я теку— горячо, обильно, будто мое тело предает меня.
«Сучка даже без спросу льется», — хрипит Бек, вгоняя руку глубже. Я кусаю губы до крови, но язык выскальзывает наружу, смакуя воздух. Скулы сводит от рыданий и стонов, которые не могу сдержать. Голова бьется о стол, а мои руки беспомощно бьются в путах. Они массируют мою точку G, дрочат клитор — я кончаю, но это лишь начало. Мой живот напрягается, спазмы пробегают по телу, а они не дают расслабиться, добавляя новый палец, сильнее теребя шейку матки. Слюни стекают с моих губ, смешиваясь со слезами. Я ненавижу это и хочу этого одновременно — их грязные шуточки о моей «широкой киске», хриплые голоса, требующие: «Теки сильнее!»
Моё тело предательски дрожит под их руками. Каждый оргазм режет как удар — сладкий и болезненный. Я воплю, но звуки гаснут в пустоте, а они продолжают насаживать меня на свои пальцы, заставляя кайфовать против воли.
Глава 4
Наташа:
Я лежу на столе, пристегнутая к ножкам. Мое тело распахнуто, бедра разведены в стороны — как узел из плоти и кожи, который они решают развязать. Бек и Элик двигаются синхронно, будто лапы одного зверя.
Элик глубоко во рту. Его член давит до гланд, заставляя глотку сжиматься в спазмах. Я поглощаю его целиком, слюна каплет на подбородок, а горло рефлекторно выталкивает язык — он болтается между зубами, как язычок у лягушки. "Отсоси лучше!" — рычит Элик, сжимая мои щеки. Я глотаю спазмами, пытаясь втянуть его глубже, но он уже там, расширяет меня до предела.
Бек же во мне. Его член входит в киску с силой удара — каждый толчок вышибает воздух из легких. Я чувствую, как мои мышцы сжимаются вокруг него, а внутри все трепещет от каждого движения. Шейка матки бьется под его напором, а клитор пульсирует, будто его щипцами выворачивают наизнанку. "Ты как тесто!" — хрипит Бек, сильнее входя в меня. Мое тело действительно дрожит от каждого удара, словно раскатанное кулинарное изделие.
Они двигаются одновременно: Элик насаживается на мой рот, а Бек — на мою киску. Я пью сперму , когда он кончает мне в глотку. Моя собственная смесь течет по бедрам, капая с разведенных ног. Слюни стекают по подбородку, а скулы сводит от боли и наслаждения.
"Кайфуешь?" — хохочет Бек, дергая мою грудь. Я не могу ответить — только выдыхаю сквозь зубы короткие вскрики, похожие на скуление . Мое тело взрывается оргазмами: один за другим, будто кто-то дергает струны моей плоти. Я чувствую, как сперма Элика выливается мне в рот, а Бек кончает глубоко внутри — и все это смешивается с моими соками, превращаясь в липкое месиво.
Мне больно. Я кричу, но звуки гаснут в горле от члена Элика. Мое тело принадлежит им.
Глава 4
Элик:
Мои пальцы сжимают рукоятку кнута, Полицейская сучка побелела от напряжения. Она висит на цепях, обнаженная, как моя трофейная добыча. Грудь её прекрасна соски твердые. . Я чувствую, как Бек за моей спиной уже взмахивает вторым кнутом.
— Лисичка... — шепчу я ей в ухо, проводя кончиком булавки по её соску. Капля крови скатывается с пика, оставляя алый след на груди. Она вздрагивает, но не кричит ещё. Гордая до последнего.
Бек:
— Эй, Элик! Давай начинать — её лицо всё равно слишком красивое для этого... Он хлестает по ягодицам. Ах ты, моя сладкая!
Наташа ахнула, но глаза её ещё горят. Я втыкаю булавку глубже — прямо в сосок. Она вскрикивает, и это звук, который я ждал: «Стоп! Больше не...»
— Не кайфуй теперь? — усмехаюсь, выкручивая булавку. Её кожа рвется, капли крови стекают по животу, смешиваются с предвкушением влаги между ног. Я целуюсь с её шеей: — Смотри, Бек... Она уже мокрая.
Наташа:
— П-пожалуйста... — слезы капают на пол. Её грудь дрожит от рыданий. Я хватаю её за волосы, приподнимая лицо к свету.
Её мордашка — совершенство в муке: алые щеки, полураскрытый рот с кровавой пена. Киска уже раздвинута, готова принять иголку... или булавку.
Бек:
— Элик! Давай в неё! — он хлещет её по промежности вторым кнутом. Наташа выгибается, но я держу её крепко. Её тело — мое полотно, а боль — краски.
Я втыкаю булавку в центр её груди, прямо между сосками. Она вопит, и это звучит как победа: — Ломается... Смотри, Бек! Её гордость лопается!
Элик:
Её глаза уже не смотрят — они мечутся, ища выхода из пленения. Я беру её грудь в руки, мну как тесто х. Киска под моими пальцами — теплая и кровавая...
