- Ты опять? - Заозиралась она в поисках папарацци.
- Нам все равно придётся. Если ты в деле. Зато потом, он навеки твой. -добавилл я ложку мёда. - Лучше немного пофлиртовать, а не сразу в койку. Чтобы ты ко мне привыкла. Представить, что я твой мужчина.
- Ты?! - Взгляд был недоверчивый. - Не могу! – Рассмеялась она.
- Я - новый профессор на вашей кафедре! У меня стажировка в Сорбонне, и два десятка работ в рецензируемых журналах!
- А...- Потянула Алена. - А патенты на изобретение?
- Конечно! Я известный и признанный изобретатель! Только лицензионных отчислений за практическое внедрение каждый месяц невъебенно тыщь!
- Ну.. Тогда наверно смогу представить - хмыкнула она. Болтаешь ты и вправду как профессор!
- Вот и прекрасно, - подытожил я, приобняв женщину и поцеловав её в смиренно подставленную щечку. В этот раз она не высвободилась, и я стал приучать ее к своим рукам еще плотнее.
Поглаживая, нацеловывая и щекотя я постепенно заводил ее все сильнее. Так что в автобусе, видимо, доведенная до кондиции, она поддалась и позволила поцеловать ее. Мгновенье, после чего оттолкнула и воровато огляделась. Не зря же я тащил её на заднее сиденье, подальше от других глаз! Перед нами пара рядов была совершенно пуста. В середине салона руки Андрея Михайловича летали над сиденьями, он продолжал втирать что-то моей жене, та поддакивала ему мерзким смешком возбужденной самки. Увидев, что обстановка спокойная, Алена совсем расслабилась, отдавшись моим ласкам уже на полную катушку. Бывает у женщины такое состояние, когда она решает, что мозг может пока отдохнуть.
Мы тискались, я целовал ее взасос, лаская руками все ее изящное тело. Ноги ее разъехались под моим натиском, юбка задралась, и я мял, уже не стесняясь, её пухлую промежность, нащупав под тканью упругий столбик клитора. Алена вздрагивала от прикосновений, даже не пытаясь убрать мою руку. Чувствовалось, что ткань трусиков начинает мокнуть. Я чуть сдернул их в сторону, проникнув уже к оголенной киске укащательным пальцем. Подушечка моя проникла ниже, провалившись в горячее мокрое преддверие, а средняя фаланга накрыла сверху клитор. Алёна не препятствовала мне и теперь, даже, как мне показалось, чуть сползла с сиденья и насколько было можно развела ноги.
Палец мой немного покачивался, как маятник, задевая и клитор, и губки, и вход. Алёна ритмично дергала попкой, не прерывая наш поцелуй, видимо, пряча лицо от стыда, что ее дрочат на людях.
Я чувствовал её прекрасно. Каждое мое движение, угаданное и не очень, сказывалось на поведении её губ и языка. Если ей все нравилось, язычок начинал метаться у меня во рту, как крылышко бабочки. Что навело меня на одну мысль. Пока я оставил ее при себе, стараясь довершить начатое до следующей остановки. Вторым глазом я наблюдал за обстановкой. И она не менялась всю дорогу.
Моя горлица в руках затрепетала, тихо замычала, напряглась, в струнку вытянув ноги, и облегчённо выдохнула, извергнув вместе с воздухом приличный запас влаги прямо в мою ладонь. Ещё несколько вздрагиваний, и мой палец можно было убирать. Вытащив, я облизал ароматную влагу, окончательно смутив дезориентированную и ошарашенную Алену.
- Ну ты.. Ну ты.. Обалдеть! - Прошептала она, залившись краской. Быстро одёрнув юбку и поправив мокрые теперь трусы, она села прямо, выглядывая в окно. Но надолго её не хватило, и она снова повернулась ко мне.
- Вот, теперь. У меня там мокро! - С укором произнесла она.
- Ням-ням! - Ответил я. - Мне вылизать?;
- С ума сошел, озабоченный! Мне сидеть неприятно!
- Так сними, делов-то! - Предложил я.
- Совсем?! - Глаза ее округлились в большие блюдца.
- А что такого?
- Так увидят!
- И что, ты такое только за деньги показываешь?
- Нет! Стыдно и неудобно!
- Неудобно в мокрых трусах. Ты же со мной, я, если что, прикрою!
Она сморщила носик в сильном раздумье. Но сидеть в мокром и вправду было неприятно. И воровски оглянувшись, Алена стянула с ног свою тряпочку, попутно подтеревшись образовавшимся в руках комком. После чего снова озадаченно посмотрела на меня:
- И куда мне их теперь?
- Дорогие?
- Нет, обычные.
- Выкинешь по дороге. Давай мне, я сам выкину! - Скомканные трусики перешли мне, и я невольно приложил их к носу, втянув воздух. Пахло чистенькой сладкой пиздочкой. Охренительно. Так, что я закатил от удовольствия глаза.
- Фу, убери, мне стыдно.
- Сейчас намотаю на член и буду с ними ходить, будто в тебе. - Побормотал я.
- Господи, с кем я связалась, маньяк какой-то! – Запричитала женщина, но, убедившись, что я засунул трусики в карман, успокоилась.
Мой член от всех этих передряг основательно напрягся. Но я решил не валить все яйца в один лоток сразу и, выждав чуток, снова стал поглаживать и мять свою соседку. Теперь это не встречало никакого сопротивления. Более того, образовавшаяся доступность её киски привела к еще одному оргазму, через полчаса таких ласк. Теперь я уже сам достал скомканные трусики, чтобы использовать их как промокашку еще раз.
- Все, не трогай меня больше, я больше не могу! У меня и так все трясётся! – Видок у нее и вправду был трахнутый. Что я с удовольствием отметил.
- Ты такая сексуальная, тебе и десять раз будет мало, - мурчал я, не оставляя попыток.
- От десяти я, наверное, умру сразу! Убери! Не трогай! – Взмолилась она, сжавшись в комок.
- Хорошо, оставим это до вечера, - пригрозил я. - А как же со мной?! - Развел я руки, акцентируя внимание женщины на моем сдавленном шортами агрегате.
- А ты что хочешь? - уже без возражений спросила она, касаясь члена через ткань. - Подрочить тебе? А спускать куда?
- Вот видишь, тут выбора особо и нет! Только ртом!
- Здесь?! – В глазах Алены снова появился страх.
- Давай попозже, после остановки! - Мы как раз подъезжали на большую парковку, заставленную автобусами. От меня не удержалось, как Алена облегченно вздохнула.
Увидев раздраконенную и распаренную Алёну, Галка отвела меня в сторону и тихо спросила:
- Ты её что, там трахаешь?! Блядун?!
- Нет, - честно признался я. - Притираемся. Ищем точки соприкосновения на вечер.
- Так ты бы лучше с Андреем договаривался, а то он ко мне с романтикой, а я ему пизду под нос?!
- Не сразу, конечно. - Пообещал я.
- Ты смотри, обгадишь встречу века, будешь месяц на ручном приводе!
Я сделал вид, что страшно испугался, тут же получив за кривляния легкий удар под дых. - Не паясничай мне тут!
Я сдавленно кивнул, схватившись за живот.
- Она что, уже у тебя без трусов?!
- Угум… - Только и смог выдавить я в свое оправдание.
***
Пройдясь под палящим солнцем, при полном безветрии, мы, отпаренные, как пельмешки димсам вернулись в прохладный автобус. Но в этот раз уединиться с Аленой мне не удалось. Будто чувствуя подвох и не доверяя мужу, Галка отвела своего ухажёра к нам поближе, заняв хорошо простреливаемую взглядом позицию.
Алёне, кажется, это было только на руку, ну а мне пришлось оставить ее в покое и только наблюдать, как та сжимает свои голые ноги и натягивает юбочку на коленки, чтобы не продуло. Убитые жарой и разговорами гида, мы ворвались в родной отель и разбрелись по номерам восстанавливать водный баланс.
Галка, вдохновлённая обещаниями безумного вечера, отказалась что-либо мне предоставить в пользование, поэтому мой обиженный дамами, освобождённый от оков одежды перчик просто уставился в потолок, покачиваясь, пока не ослаб от пришедшей дремы.
Вот так, организатор всегда пропускает само действо, бегая по задворкам сцены!
***
Как ни хотелось бы этого избежать, разговор с Андреем Михайловичем все же надо было составить. Не на сухую, конечно. Я разместил рядом с ним Галку на ужине, заказал всем покрепче и наказал жене следить за регулярным поднятием рюмок со стороны ухажёра. Опрокинув в него под увещевание и томные намеки три стопки подряд и немного подождав, мы получили подвыпившего профессора. От трезвого он отличался как пельмень замороженный от переваренного.
Глаза его описывали круги, но неизменно возвращались к Галочке. Надо же, как его от неё торкает!
Подождав еще немного, я отправил девочек прогуляться, а сам дождался, когда провожающие зад моей жены глаза профессора вернутся за стол.
Поймав его, я серьёзно и отчетливо спросил напрямик:
- Хочешь ее?
- Кого? - Вытянул он лицо.
- Галку!
- Я? - Он поражённо вскрикнул, будто никогда об этом и не думал.
- Ты, конечно, не я же!
- Как же не ты, - оторопел он, - она же твоя жена!
- Это святое! Но когда тебя увидела, вспомнила всё, и теперь хочет только тебя!
- Да? – Опять на мне остановился недоуменный взгляд. - И что же делать, ты же муж!
- Я очень люблю свою жену и решил один раз позволить ей в качестве исключения.
- Да?! – Все больше поражался мужчина. - А вдруг ей так понравится, что она оставит тебя и будет со мной?! - Нужно быть очень пьяным, чтобы представить такое!
Но вслух я пафосно сказал:
- Всё, что хорошо для Галочки, хорошо для меня!
- Вот как?! Какой великодушный муж! Я бы, я бы. я бы... Никогда не позволил ей смотреть на другого! – Резанул Андрей Михайлович ладонью по воздуху.
- Наверно ты собственник и любишь себя больше её. - Предположил я.
- Наверное, - удивленно вытянул лицо профессор. Каждое мое слово было для него как крупное международное открытие. Я не стал форсировать его понимание и замолчал, дав ему время переварить напитки и мои слова.
- Да... - Протянул он - Да... Галочка... Ведь мы с ней чуть было... - Начал он вспоминать. - Она такая была топовая, дерзкая, с парнями все ошивалась, целая стая вокруг неё! А меня выбрала сама! Взяла, практически. С ней много чего было! Только основного не было! Я все тянул, думал, девушка, надо жениться, все такое. А потом мамаша моя нас застала полуголыми. Давай истерить. Галка психанула и бросила меня. Я так горевал! - Профессор пьяно подпёр щеку рукой.
