**
Прошла уже неделя, и часть народа, завершив программу физического и морального разложения, отправилась на Родину восстанавливать пробитые дыры в бюджете и пить гепатопротекторы. На их место в неостывшие постели тем же рейсом, но на циферку меньше номером, загружалась новая партия бледнолицых хозяев Евразии. Встретились они нам уже на обеде, когда все новички нагружали тарелки горами еды, а мы, умудренные несварением, дотошно выбирали только удобоваримое для наших натруженных за неделю организмов.
Галка подняла голову, заметила кого-то, переменилась в лице, взбледнула и посерела. После чего спряталась за мою широкую фигуру и стала выглядывать из-за неё, как суслик на прогулке, отчаянно шипя и играя бровями.
- Не оборачивайся! Сиди прямо!
- Что ты там увидела?! - Меня так и тянуло обернуться. За время нашего счастливого брака я никогда не встречал жену настолько взбудораженной вне постели.
- Не оборачивайся! Сиди прямо!
- Тогда сама расскажи! - Меня так расперло от любопытства, что ананас, который ягода, не лез в рот.
- Потом! Не оборачивайся! Сиди прямо!
- Тебя заело, что ли?! - Тут я не выдержал и скосил глаза назад, чуть наклонив голову к плечу, будто любуясь любимой. За мной был огромный зал, заполненный людьми. На кого конкретно так среагировала Галка, когда спряталась за нашими стаканами, было совершенно непонятно. - Ну и на кого ты смотрела?! - Я недоуменно вернулся в исходное положение.
- На него!
- Да на кого!?
- Мужик, вон в белой рубашке! Баба с ним еще в желтом платье с голой спиной! - Галка поражалась моей недогадливости.
- Знакомые, что ли?! - Я не стал сразу искать их глазами, решив выяснить горячие подробности.
- Да!
Ну, это и так было понятно. От незнакомых не прячутся и с придыханием о них не говорят, если это не кинозвезды. Но от последних тоже не прячутся, а наоборот, бегут прямо к ним с бумажками и маркерами для автографов.
- И что, ты ему сделала бэбика и отказалась жениться?
- А ты откуда знаешь? – Галка уставилась на меня пораженно.
Тут уже я переменился в лице, но расслабился, увидев, как жена расплылась в глумящейся улыбке:
- Ты себя-то слышишь?! Как я могла ему сделать бэбика?! Только он - мне!
- Тебе сделал? – Все закручивалось, как турецкий рулетик в меду.
- Ну ты и дурак! Никто никому не сделал! Это одноклассник мой, у нас с ним в восьмом классе романтик наметился, но мамка его сказала, что я шалава подзаборная и ему со мной дружить нельзя. А он, как настоящий маменькин сыночек, ее послушался. Я тогда обиделась, и его весь оставшийся год до техникума третировала, еще и девок подговорила! Даже били его пару раз, нос сломали. Потом он в школе остался, и я его особо не видела, он меня так боялся, что обходил стороной. И вот, попался, пиздюк! С бабенцией! Наверно не с такой шлюхой для его мамочки, как я!
Галка посидела немного, злобно потыкав в останки еды, а потом с ненавистью, отшвырнув приборы, вперила в меня свой коронный взгляд:
- Ты меня любишь?
- А то!
- В общем, если у нас еще с кем и будет тут групповушка, то только с ним! – Она кивнула через мое плечо, и я наконец обернулся.
Мужчина не понравился мне сразу, высокий, статный, нос крупный, кривоватый, пепельная густая шевелюра, очки. Явно - интеллигент. Сидит прямо, локти на стол не кладёт, ест с ножом, еды с кулачок, разные блюда на разные тарелки, как приличный. Не как у нас, всё в кучу. Женщина сидела ко мне спиной, но эта спина была идеально прямой и ровной. Были видны красивые окружности лопаток и ложбинка на позвоночнике в широком вырезе. Спина переходила в подтянутый, упругий седальник в форме перевернутого сердца, а светлые, соломенные волосы были уложены в длинную косу приличной толщины. "Как у девицы", мелькнула у меня мысль.
Ладно, нет таких высот, куда бы мы не падали. Мысленно я уже принял вызов, хотя сопутствующие обстоятельства сразу меня насторожили. И Галка, озвучив мысль, изменилась: выпрямилась, отодвинула послеобеденный стакан с пивом, руки со стола убрала и не стала доедать набранные сладости, которых навалила, по обыкновению, с горкой. Последнее меня насторожило особенно. Назревало что-то необыкновенное.
Отлежав полуденный зной в номере, как целомудренные школьники, мы начали собираться на пляж. И вновь, Галка повела себя странно. Долго стояла перед зеркалом голая, пытаясь втянуть живот. Потом рассматривала себя уже одетой, нацепив не обычный, а запасной, закрытый для бассейна, купальник. И вновь живот, торчащий из нее, как носка для младенцев, причем с самим ребёнком внутри, никак не исчезал, сколько она ни тужилась.
- Можно бинтом замотать, а потом плёнкой, чтобы в воде не промокло. - Устав смотреть, предложил я.
На возвращённом мне взгляде можно было зажарить поросенка.
Мы вышли в люди и нашли лежаки поближе от нужной нам парочки. Они уже были тут, светили своими белыми телами в яростное солнце.
Галка села, подняла спинку лежака и стала изображать.
Я же, набрав пива и закусок по дороге, начал давить косяка на соседей, рассчитывая добыть какую-нибудь визуальную или аудиоинформацию.
Мужик, оказавшись интеллигентом не только за обеденным столом, и тут подтвердил мою догадку. Лишенный одежды, он выглядел еще более поджарым и долговязым, имея только дрябленький, весьма условный животик, как дань нулевой физической активности. Несмотря на середину лета, загара на нем не было даже на руках и шее. Он явно всю свою жизнь проводил в кабинетах. И теперь, густо намазанный кремом, мелкими перебежками метался, как цапля, высоко подкидывая коленца на горячем песке, до моря и обратно, под зонтик, куда они вдвоем плотно забились.
Подруга его поражала отсутствием жира. Я видел такое только в журналах. Ровное, гладкое тело, без бугров на заднице, без всполохов добавочного объема с разных сторон. У неё была оформленная, не безбрежная, как у Галки, грудь, заключённая в чашки где-то второго размера, соблазнительно поднимавших их ровными полукружьями над абсолютно ровным, даже впавшим животиком. Из раздельного купальника ничего не вываливалось, попка - недозрелый твердый персик, как бы она на нее не садилась и не поворачивалась. Такой чёткой фигуры так близко и вживую я не видел наверно никогда. На лицо, однако, она была посредственной. Такую не запомнишь, а увидев снова, не узнаешь. Просто лицо, которым едят и говорят. Подчеркивало серость представленного изображения, полное отсутствие подводок и другой косметики. Просто женщина с шикарной фигурой. Бывает и наоборот.
Тем более, что мужа она себе нашла, что делало её удачливее половины современниц.
Соседи спокойно общались, говорили тихо, не давая мне никакой пищи для размышления, как я не прислушивался. Но я не терял бдительности, из-за чего пиво постоянно заканчивалось и приходилось ходить к бару и заправляться там. Галка же стойко изображала и ничего не ела.
- Ты хоть ополоснись, - предложил я.
- Я не могу!
- Почему?
- Он увидит, какая я!
- Какая ты?
- Жирная, опустевшая корова.
- Вот те на! А как же тройничок с бывшим?!
- Я передумала! Ты видел его жену, вон она какая, а я... Такая! - окинула она себя ненавидящим взглядом и плюнула бы, наверное, себе в ненавистное лицо, если бы смогла так извернуться.
- Э, погоди, не гони! Ты прекрасная, ты знаешь, и он тоже не устоит, тем более вспомнив все! Я ему как раз хотел предложить наказать тебя за школьные годы. Сексуально! Прикинь!?
- Наказать? - Слезинки, появившиеся в уголках глаз любимой, тут же всосались обратно. - Ох, ну и придурок ты у меня! - Потрепала она меня по руке. Но голос уже повеселел и окреп, обмануть меня ей в очередной раз не получилось.
"Наказать, отшлёпать, связать, отходить плёткой...". Мысли помчали так, что пришлось прикрыть плавки полотенцем. Засидевшись, Галка встала, потянулась, расправив бока, и вальяжно, как капибара, двинула к морю. Я следил за соседями, но, на ее счастье или счастье, те были заняты другими делами, и ей осталось положиться на проход обратно. Но и тогда жену, казалось, не заметили: мужик лежал, закрыв глаза, а женщина удостоила её только короткого взгляда. Но то, что на неё, в свою очередь, пялюсь я, от её внимания не ускользнуло. Она встретила мой пытливый взор прямым открытым взглядом серых глаз и даже улыбнулась приветливо:
- Здравствуйте! Вы откуда?
Мы оказались земляками, на что она понимающе кивнула.
- Давно здесь?
- Восьмой день.
- А мы с Андреем Михайловичем только сегодня заселились.
- Я зна... Нравится? – Исправился я.
- Пока непонятно. А вам?!
- Нам - очень! Все очень приветливые, анимация ближе к ночи задорная.
- Спасибо, надо посмотреть. Закончила она внезапный разговор при виде подходящей жены и уткнулась во всамделишную книжку.
- О чем вы говорили? – Ткнула меня Галка, усевшись.
- Ни о чём. Оказалось, они из нашего города!
- Не может быть?! Всплеснула руками жена. – Удивил! Он и работает в нашем вузе, доцент, кажись. А вот про жену его я не слышала... Странно…
Я прибил в себе закономерный вопрос, сублимируя его в тяжелый вздох. Происходящее нравилось мне все меньше. Тревоги копились. Но кроме внешних факторов, внутренние тоже давали о себе знать на такой жаре. Держать голову прямо под грузом пива и закуски давалось мне всё тяжелее, в результате чего я на секундочку уложил её на лежак, расслабив затекшую шею...
Проснулся я от боли. Отлёженные кости болели, ныла обожжённая на солнце нога. Остальное тело было заботливо укрыто полотенцем феями сна, а голова, на мою удачу, оказалась под зонтом. И на том спасибо.
Но нога серьезно пострадала. И теперь горела, как ошпаренная. На второй меньше, но там обгорела стопа, также оказавшаяся в зоне поражения.
