В личном почтовом ящике было еще два письма. Ева взяла их и снова пошла в туалет.
Она разместила одно объявление в журнале о фетишах… что-то вроде: «Дама с необычными вкусами ищет друзей среди тех, кто одобряет строгую дисциплину».
Первый ответ был коряво нацарапан на дешевой бумаге. «Я 42-летний непослушный мальчик, который просто ждет, когда ты меня отчитаешь. Одень меня в свои ношеные трусики и отшлепай меня по попе как следует».
Она бросила его в мусорное ведро.
Второе, напечатанное на качественной почтовой бумаге, гласило: «Мне нравятся необычные идеи о контроле и наказании молодых леди, поскольку я сама прошла через довольно строгую дисциплину во время учебы в монастырской школе. Меня научили ценности хорошей порки, но, к сожалению, вместо того, чтобы обуздать мое непослушное поведение, она только научила меня, что тот, кто наказывает, получает гораздо больше удовольствия, чем тот, кого наказывают. Теперь я нахожу, что мое желание возбуждаться с собственным полом сопровождается тягой к выполнению актов сомнительной добродетели и предпочтительно в принудительной форме. Возможно, вы найдете взаимовыгодной переписку о дисциплине и ее применении к женской анатомии? С нетерпением жду вашего ответа. Лора Г. Бранниган».
Мердок сказал ей, что ответы на объявления по сексуальным вопросам часто приходят от мужчин притворяющихся женщинами. Может ли «Лора» быть, к примеру, «Ларри»? Но ответное письмо не повредит. Она решила, что не будет говорить об этом Мердоку. Он наверняка просто высмеет это.
* * *
Наконец наступил вечер, и с покалыванием от предвкушения, уже увлажняющим ее вульву, Ева поехала в Хайгейт и очень приятно поужинала с Мердоком. Они оба пытались говорить о нормальных вещах, вести себя как обычные любовники, но потребность пойти и причинить боль Марии была непреодолимой, и вскоре они сбросили одежду и направились в подвал, уже возбужденные.
Мария была на удивление в порядке. Раны на ее сосках почти зажили, следы от ожогов были всего лишь волдырями. Никаких признаков инфекции или кровотечения. Она боролась с ними, крича и умоляя, пока они тащили ее в игровую комнату. Преодолев ее сопротивление, они привязали к одной из горизонтальных выгнутых вверх рам. Привязали лицом вверх, и закрепили таким образом, чтобы ее груди образовали высшую точку арки. Широко развели ей ноги, а руки вытянули максимально далеко за голову и закрепили конечности к бокам стальной рамы.
— Небольшое легкий трах для начала — улыбнулся Мердок, расположившись между широко расставленными ногами и грубо растягивая пальцами влагалище Марии, прежде чем он втолкнул в нее свое мужское достоинство для нескольких глубоких проникновений. Затем он вытащил член, немного опустил прицел и вонзился в ее анус, немного согнув колени, чтобы получить правильный угол атаки. Мердок насиловал ее так часто, что это не было чем-то новым, он просто наслаждался чувством превосходства, чтобы иметь возможность войти в нее так, как ему хотелось , и он использовал ее двойные отверстия поочередно, чтобы нежно мастурбировать, пока не желая кончать.
— Посмотри в тумбочке, второй ящик слева, — улыбнулся он Еве. — Там есть игрушка, с которой, я думаю, тебе понравится играть!
Она открыла ящик и тихонько пискнула от удовольствия, увидев подобранный набор самых разных дилдо. Самый маленький был как минимум в два раза толще члена Мердока и примерно двенадцать дюймов (~30см) в длину. По мере того, как ящик выдвигался дальше, размеры дилдо становились все больше и больше, а их предназначение менялось от удовольствия к боли. Те, что были сзади у стенки, были потрясающими творениями, предназначенными для того, чтобы сделать девушке мгновенную гистерэктомию! (операция удаления матки — прим. пер.)
Ева вытащила из ящика самый последний дилдо. Он был около пятнадцати дюймов в длину (~38см), имел крепление в основании, возле «яиц», так что его можно было пристегнуть к женщине-насильнице, или прикрутить к ручке для ручного введения, или даже ко второму дилдо, чтобы женщина могла вставить в себя дружелюбный инструмент и выглядеть как мужчина с недружелюбным концом, с торчащими по всей длине короткими шипами, которые выглядели довольно ужасно. Вдобавок вокруг гребня, где выпирала головка искусственного чудовищного члена, располагались изогнутые вперед стальные шипы... Одна мысль о том, как они разорвут слизистую оболочку влагалища получательницы, заставила Еву почувствовать себя слабой от сексуального возбуждения.
Она вернулась к Марии и поднесла злобное орудие к ее распахнутым, наполненным страхом глазам.
— Оххх, нет… Господи Боже… вы не можете… пожалуйста… умоляю… пожаа ...
Ева медленно провела шипастым членом по ее телу вниз от кончика вздымающейся груди Марии к раздвинутой промежности, нажимая достаточно сильно, чтобы дрожащая девушка почувствовала опасность шипов.
— О, я могу, Мария, поверь мне. Я втолкну его прямо внутрь тебя... Мы посмотрим, как кровь льется из твоей вспоротой киски, и услышим, как ты пытаешься кричать громче, чем ты можешь. Медленно провернем его внутри тебя, почувствуем, как он превращает стенки твоей пизды в кашу... И посмотрим, как твоя матка вывалится наружу, когда я, наконец, вырву из тебя эту прекрасную игрушку!
Мердок в это время медленно мастурбировал. Это было чистое блаженство. Он не будет вмешиваться. Если эта прекрасная блондинка-дьяволица решила необратимо искалечить Марию единым актом кровавого жестокого действа, что ж пусть так и будет.
Он налил себе бокал прекрасного портвейна и устроился на одном из удобных кожаных сидений, наблюдая, как его протеже превращается в настоящего мастера пыток…
Конец второй главы.
