Признание повисло в воздухе, как капля меда, сладкое и тягучее, с обещанием чего-то недозволенного. Улыбки мужчин стали шире, в их глазах загорелся интерес. Это было откровение, которое, казалось, нашло отклик у них, общая тайна, которая сблизила нас всех. Но только у меня, ее слова вызывали удивление и засели где-то в глубине.
– Твоя очередь, милый, – сказала Настя тихим шепотом. – Правда или действие?
Тяжесть ее взгляда была как клеймо на моей коже, и я чувствовал на себе взгляды ее друзей, ожидающие, голодные. Я с трудом сглотнул, чувствуя, как зарождающаяся эрекция давит на ткань моих трусов.
– Действие, – пробормотал я хриплым от предвкушения голосом.
Глаза Руслана озорно блеснули.
– Хорошо, Макс, – сказал он мурлыкающим голосом. – Я предлагаю тебе снять трусы, и остаться в таком виде до конца игры.
Я был ошарашен таким поворотом, но Настя призывно посмотрела на меня, ее глаза светились предвкушением. Неспешно я встал и медленно стянул с себя трусы, освобождая свой давно набухший член.
– Все хорошо, любимый? – спросила меня Настя, и провела своей рукой по моему паху, когда я сел на место. – Люблю тебя!
Следующий жребий пал опять на Настю.
– Действие. – сказала она смотря мне в глаза.
– И так, – начал Ваня, – Терпеть пусть Макс снимет с тебя лифчик.
Это было слово удар под дых, я посмотрел на Настю, а она неуклюже пожала плечами и заулыбалась.
Мои руки дрожали от волнения, и я почувствовал странную смесь страха и восторга, когда потянулся к ней. Она посмотрела на меня со смесью любви и вызова во взгляде.
– Я доверяю тебе и люблю тебя, готов ли ты к этому? – спросила она.
Я кивнул, не совсем понимая, что происходит, но чувствуя себя так, словно переступил порог, который невозможно преодолеть никогда. Тепло ее кожи, мягкость грудей, то, как она вздохнула, когда ткань соскользнула, – все это было так опьяняюще. Я никогда еще не чувствовал себя таким живым, таким связанным с другим человеком.
После моего смелого поступка Настя посмотрела на меня с вновь обретенным уважением, ее глаза блестели от волнения, что заставило меня почувствовать себя одновременно сильным и уязвимым. Как будто она заглянула в самые темные уголки моей души и нашла их... интригующими. Ее рука скользнула в мою, наши пальцы переплелись в молчаливом обещании доверия и капитуляции.
Игра продолжалась, ходы менялись, как тени от заходящего солнца. Действия становились все более дерзкими, правда – все более интимной, а воздух густел от аромата желания. Следующим был Саша, и он выбрал "правду". Глаза Насти озорно заблестели, когда она задала вопрос, заставивший нас всех затаить дыхание.
– Саша, расскажи нам о своем первом разе, – прошептала она, и ее голос шелковой лентой прорезал напряжение.
Саша сделал глоток из своего бокала, не отрывая от нее взгляда, и начал рассказывать историю о неловкой возне и неожиданном удовольствии. Интимность его признания резко контрастировала с бравадой предыдущих выступлений. Его щеки пылали, когда он говорил, его слова рисовали картину уязвимости, которую никто из нас никогда раньше в нем не замечал. Мы все наклонились к нему, не сводя с него глаз, чувствуя, как с каждым общим секретом связь между нами крепнет.
Ход перешел к Мише, и он быстро выбрал "действие". Глаза Насти загорелись возбуждением, которое, казалось, отразилось в самом воздухе вокруг нас. Она знала, что сейчас произойдет, и была готова.
– Миша, – сказала она с озорной улыбкой, – Снимай трусы...
Слова повисли в воздухе, как объявление войны, и я почувствовал трепет, который был одновременно пугающим и волнующим. Глаза Миши расширились от удивления, прежде чем на его лице медленно расплылась улыбка. Он поставил свой бокал и встал, мышцы его гибкого тела заиграли в мягком свете, когда он сбросил трусы с грацией, которая казалась почти хищной.
Настя крепче сжала мою руку, её тело прижалось ко мне, словно живой огонь. Я ощущал, как сильно бьётся её сердце, как явно она взволнована. Я понимал, что это именно то, чего она ждала, – момент, когда игра выйдет за пределы простых слов и действий и станет реальностью.
Вечер становился все темнее, тени удлинялись, и уличные светильники мерцали, как звезды, спустившиеся на землю. Воздух был наполнен шепотом и вздохами, шелестом ткани и сладким ароматом желания. Игра в "правду или действие" превратилась в танец обольщения, и мы впятером стали невольными участниками тайного ритуала Насти.
Нагота Миши меня не шокировала, это было естественное развитие событий. Настя посмотрела на меня горящим взглядом, который, казалось, призывал меня возразить, положить конец этому безумию. Но в глубине души я знал, что не хочу этого. Это была та Настя, которую я никогда раньше не видел, та, чьи секреты всегда были скрыты от меня. И я был готов последовать за ней, куда бы она ни повела.
Следующий ход игры поверг меня в ступор, мой разум лихорадочно перебирал варианты. Настя наклонилась ближе, ее дыхание щекотало мне ухо.
– Я люблю тебя! – прошептала она, и в ее голосе прозвучало страстное приглашение. – Саша, что ты выберешь, «правда» или «действие»? – обратилась она к молодому парню.
Его глаза озорно блеснули, в их глубине таился намек на вызов. Он неторопливо отпил из своего бокала, скользнув взглядом по обнаженной груди Насти, прежде чем снова встретиться с ней взглядом.
– Действие, – пробормотал он, с легким звоном ставя бокал на стол.
Атмосфера сгустилась, ожидание стало ощутимым. Щеки Насти окрасились в более насыщенный розовый цвет, и она нервно облизнула губы.
– Саша, – начала она мягким мурлыкающим голосом, который, казалось, отзывался в каждой клеточке моего тела, – Я хочу, чтобы ты...
Последовавшие за этим слова были как удар под дых, такие неожиданные и в то же время такие невероятно дразнящие.
– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня везде, где захочешь, – прошептала ему Настя, и ее голос прозвучал как мягкое, соблазнительное мурлыканье.
Я даже представить себе не мог, что произойдет дальше.
Александр, без колебаний принял вызов. Он соскользнул с шезлонга с грацией пантеры и подошел к Насте, не сводя с нее глаз. Напряжение между ними было ощутимым, безмолвный танец силы и покорности, который весь вечер таился где-то под поверхностью. Его рука потянулась к ее груди, обхватив ее, и его рот последовал за ней, захватив ее сосок в страстном поцелуе, от которого у нее перехватило дыхание. Звук ее наслаждения был подобен симфонии для моих ушей, мелодии, которая была написана специально для меня.
Тело Насти выгнулось назад, ее глаза закрылись, когда зубы Саши задели ее чувствительную плоть. Она застонала, и этот тихий звук, казалось, резонировал в самом воздухе вокруг нас. Пространство превратилось в сцену для их страстного выступления, а я был завороженным зрителем, мое сердце бешено колотилось в груди, когда я наблюдал за разворачивающейся сценой. Прикосновение его губ вызвало у нее волну ощущений, и я почувствовал странную, волнующую связь с ее удовольствием.
Интимный акт между Настей и Сашей был откровением, взглядом в мир, которого я никогда раньше не испытывал. Я видел доверие в глазах Насти, когда она позволила этому молодому человеку исследовать ее тело, и силу в его взгляде, когда он взял то, что она предложила. Это было так, словно вселенная решила показать мне новый аспект души моей возлюбленной, темную и волнующую главу, которую я никогда не знал и мечтал прочесть.
Поцелуи Саши становились все смелее, его губы двигались от ее сосков к мягкой, нежнейшей коже грудей. Его руки ласкали ее тело с благоговением, которое одновременно шокировало и завораживало. Дыхание Насти стало прерывистым, когда она выгнулась навстречу его прикосновениям, не сводя с меня глаз. Это был танец обольщения, который она поставила, и все мы были ее преданными партнерами.
Ее кожа была словно соткана из теней и света свечей, а его поцелуи рисовали картину страсти, которую невозможно было не заметить. Его пальцы танцевали вдоль изгиба ее талии, обводя линии ее тела с точностью художника. Пока он целовал ее, Настя не сводила с меня глаз, и это был безмолвный разговор о любви, вожделении и трепете запретного. Это был танец, в котором не было ни правил, ни границ, и которому не было видно конца.
Когда он перестал целовать ее, мне нужно было прийти в себя. Реальность происходящего обрушилась на меня, как волна ледяной воды. Настя была моей девушкой, моим партнером, женщиной, которую, как мне казалось, я знал. Но вот она здесь, открыто приглашает другого мужчину, ее тело извивается от удовольствия под его губами. Зрелище было опьяняющим и пугающим в равной мере.
Мне нужно было прочистить мозги, избавиться от ошеломляющих ощущений, которые грозили поглотить меня. Не говоря ни слова, я встал и направился к бассейну, вода в котором манила к себе, как тихое кристально чистое святилище.
