Самое кайфовое в этот момент – смотреть девственнице на лицо. Все переживают произошедшее по-разному.
Малышка замирает на вдохе и только молча, как рыба, открывает рот, пытаясь вдохнуть, но не имея на это сил. Серые глаза распахнуты в пол-лица, но она явно ничего не видит. Пальцы скребут по кушетке – это вся свобода движений, какая ей сейчас доступна. Все ее существо сейчас там, внутри, внизу живота, где я уткнулся головкой в шейку матки, войдя лишь на чуть больше, чем половину длины… Наконец, что-то прерывается, и Малышка делает первый судорожный вздох уже женщиной. Опасаясь, что ей не хватит воздуха, я молниеносно разрываю пленку, освобождая ей грудь. Некоторое время она бурно дышит.
Ой, а я-то? А я все еще держу ее насаженной на свой кол.
Возвращаюсь вниз и медленно, очень медленно вывожу член наружу. Всегда веселили эти байки об окровавленных простынях. Делайте все аккуратно, и не будет никакой крови!
Влагалище обхватывает его очень плотно, растянутые губки тянутся следом, словно не хотят отпускать. Не вопрос! Я и не то, чтобы собираюсь покидать это чудесное место. Снова задвигаю на максимум. Ну, на доступный мне максимум. Это и беда больших членов. Нам редко удается найти киску, чтобы в ней эхо было…
Малышка глубоко и судорожно дышит, а я с каждым движением ощущаю, что входить и выходить становится все легче. Если первые разы давались через сопротивление стенок, с трудом, несмотря на смазку, то сейчас не в пример лучше. Стеночки ее вагины обволакивают меня и, словно проглаживают все мои неровности. Это невообразимый кайф! Я вижу, как Малышка начинает задирать голову, рот ее вообще не закрывается. Освобожденное от пленки тело медленно начинает изгибаться вверх. Это нельзя упустить!
Молниеносно мой палец оказывается на клиторе, и я начинаю мять его, вибрируя по возможности. И вдруг из губ Малышки раздается нарастающее «А-а-а-а-а-а-а!», словно сирену завели, лицо сморщивается. Ускоряюсь, насколько могу, и задницей и пальцем на киске. Чувствую, что и у самого начало подходить… Ну а что я, деревянный? Это тело любого с ума сведет!
Ее вдруг резко и сильно начинает колбасить. Просто восторг! Прекраснее вида мастурбирующей женщины только кончающая женщина. Причем невероятно бурно кончающая. Ее выгибает вверх и бросает обратно. И так - все быстрее и быстрее. С губ слетают бессвязные звуки, она явно не может это контролировать. Кушетка ходит ходуном от ее и моих рывков, всю конструкцию трясет, тонкие металлические ножки того и гляди подломятся.
Чувствую, как яйца начинают наливаться тяжестью. Оттуда она начинает, как живая, растекаться по паху и выше, ноги напрягаются. Волна какой-то внутренней щекотки пробегает вверх по спине до самого затылка, отдаваясь в голове зарождающимся звоном. Звон заполняет голову, руки конвульсивно сжимаются на ее бедрах так, что Малышка вскрикивает. Тело работает уде независимо от головы, рывками всаживая член в многострадальную киску. Потом тяжесть и щекотливая волна стягиваются в самую головку, и я едва успеваю выдернуть ее наружу.
Меня выгибает назад, ничего не соображаю, только чувствую, как пульсирующий и вздрагивающий член проталкивает сперму. С трудом разлепляю веки и вижу, как сперма. Вылетая по крутой дуге, падает прямо на шею, лицо, и волосы Малышки, покрыв ее белесыми каплями. Трусь стволом о губки, никак не могу успокоиться. А член все выстреливает и выстреливает семя. Давно у меня такого не было. Ноги подгибаются, словно из них выдернули кости, приходится опереться на кушетку.
Ух! Вот это накрыло, так накрыло! Хочется упасть и не шевелиться. Но не могу. У нее, бедной, наверное, все уже затекло…
С сожалением смотрю на оттопыренную попку. Несмотря на мощнейший оргазм. Желание не пропало. Член и не думает опускаться. Соблазн невероятно силен… Но тут я замечаю. Как пульсирует, возвращаясь после вторжения к нормальному размеру, маленькое влагалище, и со вздохом сожаления понимаю, что анальную дефлорацию придется отложить на потом… Не изувер же я, в самом деле. Да и будет ли вообще это самое «потом»… Но бросаю взгляд на лицо Малышки и с радостным удивлением замечаю намек на улыбку в уголках ее залитых спермой губ.
На подкашивающихся ногах подхожу и краешком полотенца стираю следы своего пребывания с ее лица.
Потом наклоняюсь и медленно прикасаюсь губами к ее губам. Запах спермы ударяет в нос, но мне все равно.
Потому что ее губы приоткрываются навстречу.
Наш поцелуй глубок и сладок. А взгляд ее прекрасных глаз не таит злобы. Чудеса.
С трудом оторвавшись от ее губ, высвобождаю из пленки спеленутое тело. Когда Малышка с трудом разгибает затекшие ноги, мне становится немного неловко, так что я отворачиваюсь к столу, где разложено все для несостоявшегося сеанса.
- Кир…
Поворачиваюсь. Моя чудесная девочка сидит и смотрит на меня, закусив губу. Пардон. Уже женщина. Созданная мной женщина. В какой-то степени мое творение.
- А ты теперь набьешь мне "Собственность Кирилла Тердина"?
Смотрю на зардевшееся личико Малышки и счастливо улыбаюсь. Теперь я ее никому не отдам.
- Я боялся, что ты уже и не спросишь.
