Бронетранспортёр — старый "Репрессор" Арбитрес — гудел, пробираясь через туннели нижнего улья. Его керамитовые плиты были покрыты вмятинами от болтерных очередей, а двигатель ревел, как раненый грох. Лекс сидел у вокса, проверяя данные, Торн чистил цепи в углу, а Клэймора смотрела в смотровую щель, где мелькали ржавые трубы и сервиторы, ковыляющие в темноте.
Машина остановилась, люк открылся с шипением гидравлики, и они вышли в заброшенный литейный цех — огромный зал с ржавыми печами, цепями и запахом прометия.
Молодой мужчина, лет двадцати, в перепачканном рабочем комбинезоне привязан к металлическому стулу, Клэймора стояла перед ним, её броня блестела в свете ламп.
— Имя. — холодно сказала она.
— Рон... Я невиновен… Меня подставили… Я простой рабочий… Арбитры ошиблись…
Клэймора прищурилась, её губы изогнулись в хищной улыбке. — Невиновен? Хорошая попытка. — Она взяла в руку силовой шип — оружие для допросов и опустившись на корточки перед ним стала расстегивать ему штаны.
— Я… я не еретик… Это ложь… Поверьте же мне... Клянусь Императором… Я чист… — Его голос дрожал, но в нём была фальшь, которую она уловила.
— Лжёшь. Ты заставляешь меня работать, не ври мне... — сказала она, её тон был холодным, но с ноткой наигранного раздражения. Она крепче взяла силовой шип, острое и заряженное микроразрядами — и вонзила в его мошонку прямо между двумя яичками, включив ток. Электричество затрещало, плоть начала слегка дымиться, и он завопил, его голос сорвался. — Имя! Правда! — рявкнула она, смотря ему в лицо.
— Ааааааааааааааргх! — звук был низким, животным, словно раненый грох разрывал лёгкие, но он прохрипел: — Я… я не виновен…
Она наклонилась ближе, её глаза блестели, она начала вскрывать кожу на его мошонке, пальцы достали наружу яички и крепко сдавили одно.
— Хватит! Умоляю! Все скажу! — зарыдал он через боль, его связанное тело тряслось, слюна и пена текла изо рта.
Она почувствовала, что он полностью сломлен. — Рассказывай все в подробностях и я пощажу тебя. — сказала она спокойным, даже успокаивающим голосом. Свет на камере в виде компактного пикт-записывателя мигал. Установленная прямо на груди ее брони, камера делала запись и была не просто функциональным устройством, а сложным артефактом, сочетающим в себе передовые технологии и имперскую эстетику, большая редкость и настоящая гордость для обладания. Пусть качество и было зернистое и черно-белое, и не передавало всю кровавую расцветку ее пыток, этого было уже достаточно для отчетов.
— Малакс...сжёг фабрику... убил механикуса...Тзиииииинч!
— Вот оно, — сказала она, её голос задрожал от удовольствия. Она застонала, наслаждаясь его воплями. Отбросив клинок, наклонилась и вцепилась зубами в остатки его мошонки, грызя его яйца. Его крики стали хрипом, а она наслаждалась каждым мгновением, её тело дрожало от садистского восторга.
Звук был высоким, почти нечеловеческим, как вой банши в пустошах, пока его тело билось в оковах. Она сдавливала челюсти сильнее и разжимала, повторяла пока яйца не лопнули и кровь вместе со спермой не заполнили ее рот и не потекли на ее подбородок. Его предсмертный вопль был долгим, надрывным, как звук рвущегося металла, пропитанный ужасом и болью, от которого Торн дрожал у входа.
— Отчёт. Тзинч, ересь, казнён. Конец записи. Торн, убирай!
“Малакс… ещё один шептун Тзинча. Они все одинаковы — лжецы, что думают, будто Хаос их спасёт. Я режу их, как сервитор режет металл, но они всё лезут. Торн спрашивает, почему я это растягиваю… Он не видит. Это не про радость, не про кровь. Это про стену, что я держу. Если я дам слабину, если дам им умереть легко, улей рухнет. Я не человек, я — болтер в руках Императора. Но почему я не чувствую Его света? Только холод. Может, это и есть Его воля — холод, что держит нас в строю?”
Допив амасек, поставила кружку и легла в кровать, её глаза закрылись, погружая её в тьму без снов.
Глава Пятая:
Офис Клэйморы был мрачен, как всегда, но сегодня в воздухе витало напряжение. Лекс бросил на стол инфопланшет с гербом дома Дреккар — золотым орлом, сжимающим череп. Торн почесывая подбородок о чем-то задумался.
— Новое дело, — сказал он, его голос был сухим. — Лорд Карвус Дреккар. Шпили. Подозревают, что он снабжал культ Кхорна прометием и рабами. Префект Вектис хочет, чтобы ты разобралась. Лично.
Клэймора прищурилась, её губы изогнулись в лёгкой усмешке. — Лорд? Я что, теперь палач для высших?
— Он не просто лорд, — продолжил Лекс. — У него даже есть связи с планетарным губернатором. Если он чист, мы в дерьме. Если виновен — ещё глубже.
Мне платье надеть, чтобы в шпили вписаться? — В её тоне сквозил сарказм.
Лекс не улыбнулся. Он скрестил руки, его шрам через щеку дрогнул, когда он заговорил: — Вообще-то, мне эта мысль тоже приходила в голову. Вверх к нему в твоей рабочей броне, да еще с ящиком твоих пыточных инструментов тебя никто не пустит. Там охрана — не наши конвоиры, а наёмники с плазмаганами. И Дреккар… он не тот, кого ты просто приковываешь к стулу и допрашиваешь. У него слишком большие связи. Вектис дала чёткий приказ: доказать его вину или не возвращаться.
Клэймора поставила кружку на стол с резким стуком, её глаза сузились. — Доказать? Я не следователь с лупой, Лекс. Я режу правду из плоти. Что за игры?
— Это не игра, — отрезал Лекс, его тон стал мрачнее. — Вектис хочет его голову, но не просто так. У них с Дреккаром старые счёты. Ходят слухи, что он унизил её несколько лет назад, когда она ещё была младшим офицером. Подставил, выгнал из верхнего улья, чуть не отправил на каторгу. Теперь она префект, и она пользуется этим шансом. Но есть нюанс: Дреккар слишком скользкий. Если мы ошибёмся, она точно свалит всё на нас.
Торн, стоя у стены, хмыкнул. — Аристократы. Они такие же мрази, только в шелках. Почему не возьмем побольше людей и не штурмуем его дворец с оружием? Привезем его к нам на допрос, она же не из воздуха взяла эти подозрения на его счет?
— Потому что он не в подулье, Торн, — огрызнулся Лекс. — У него личная армия, купленные судьи и, возможно, инквизитор в кармане. Напрямую не взять. Вектис сказала, что он сам тебя примет. Как… гостью.
Клэймора рассмеялась, звук эхом отразился от стен. — Гостью? Неужели хочет чаю со мной попить, надеется что в итоге из-за этого я его за яйца не подвешу?
— Подробностей я больше не знаю. Последняя деталь, — сказал Лекс, доставая сумку и протягивая ей. — Вот, тут другого рода инструменты... И надеюсь размер твой.
***
"Репрессор" гудел, поднимаясь по спиральным туннелям в верхний улей — редкий маршрут для команды Клэйморы. Двигатель ревел, а внутри было тесно и жарко. Лекс сидел у вокса, проверяя маршрут и данные, Клэймора вглядывалась в смотровую щель. Там мелькали не ржавые трубы подулья, а полированные колонны и стеклянные шпили, сияющие искусственным светом. Она почувствовала себя по настоящему чужой в этом мире — её место было в грязи и крови, не среди позолоты и лжи.
Торн задумавшись смотрел на Клэймору, внимательно её разглядывая. На ней было платье — чёрное с декольте, сильно облегающее и натянутое, будто бы на размер меньше, с высоким разрезом на бедре, которое Лекс достал из какого-то склада Арбитрес. Оно было непривычным: без шипов, без керамита, только тонкая ткань, подчёркивающая её атлетичное тело. Её обычно растрепанные белые волосы были красиво уложены, а голубые глаза казалось светили даже ярче обычного. Она выглядела как оружие, замаскированное под игрушку, и это раздражало её больше, чем она готова была признать. По ней было видно, что ей это не привычно и она нервничает.
— Ты уверен, что это сработает? — спросила она, её голос был резким. — Я выгляжу как накрашенная шлюха из борделя, а не как Арбитр.
Лекс хмыкнул, не отрываясь от вокса. — Ты выглядишь как то, что Дреккар привык видеть. Это твой пропуск. Охрана пропустит тебя без вопросов. Я останусь снаружи с Торном. Если что-то пойдёт не так, сигнал по воксу — и мы врываемся.
— Если что-то пойдёт не так, — буркнул Торн, — она уже будет мёртвой. Лекс, ты же понимаешь это?
— Прекрасно понимаю, лучше чем ты думаешь, — отрезал Лекс. — И мы будем мёртвыми вместе с ней. Но она справится, поэтому до этого не дойдет.
Она посмотрела на Торна, её губы дрогнули в слабой улыбке. — Переживаешь за меня, Торн? Не думал, что ты такой мягкий.
— Я не переживаю, — огрызнулся он, отводя взгляд. — Просто… это не твоя мастерская. Там нет цепей, нет столов. Только слова и золото. Ты не сможешь его там резать.
— Смогу, — тихо сказала она, её тон стал холоднее. — Не клинком, так моим взглядом. Рано или поздно он выдаст себя, Торн. Все они выдают.
Машина остановилась у подножия дворца Дреккара. Люк открылся с шипением, и Клэймора вышла, её туфли на каблуке коснулись полированного мрамора. Лекс остался у "Репрессора", Торн бросил ей последний взгляд, полный сомнений, и люк закрылся.
Дворец был поистине огромен: мраморные колонны поднимались к потолку, украшенному фресками с ликом Императора, статуи святых в золотых доспехах стояли вдоль стен, а воздух здесь был чистым и пах какими-то неизвестными ей благовониями. Слуги в белых робах сновали вокруг, доставляя что-то или работая в цветочных садах, их лица были скрыты за масками из полированного металла, а наёмники в чёрной броне с плазменными винтовками охраняли вход. Клэймора почувствовала на себе их взгляды — смесь подозрения и презрения. Она была чужаком здесь, и они это знали.
