Максим
Ее слова, ее слезы сняли последний камень с моей души. Я целовал ее, впитывая мягкость ее губ, вкус ее дыхания, ее признание. Моя рука ласкала ее грудь, чувствуя, как напрягается сосок под пальцами, и мой член снова начал тяжелеть, отзываясь на ее близость, на ее желание. Она моя. И я не отпущу ее. Ее рука робко скользнула вниз, по моему бедру, и ее пальцы коснулись моего члена – горячего, снова твердого, с гладкой, натянутой кожей. Она осторожно обхватила его, погладила, ощущая рельеф вен, стирая большим пальцем новую каплю предэякулята, солоноватую на вкус. Я тихо застонал ей в губы. Ее смелость зажигала меня еще сильнее.
"Макс… я тоже тебя хочу," – прошептала она мне в самые губы, и я улыбнулся, чувствуя, как глаза загораются ответным огнем.
"Давай… попробуем вместе?" – предложил я, чувствуя, как бешено колотится сердце от предвкушения новой близости. Она кивнула, ее глаза блестели.
"Ляг сверху… только наоборот," – предложил я, и через мгновение мы уже лежали в позе "69". Ее бедра оказались над моим лицом, ее дыхание касалось моего члена. Воздух наполнился густым, терпким ароматом ее возбуждения. Я глубоко вдохнул ее запах, и мои губы сами нашли ее клитор – розовый, набухший, влажно поблескивающий. Я начал ласкать его языком – нежно обводя по кругу, потом чуть посасывая, втягивая в себя. Она протяжно застонала, ее сок, терпкий и сладковатый одновременно, потек обильнее, заливая мои губы. В то же мгновение ее губы осторожно обхватили головку моего члена. Ее язык закружил вокруг нее, исследуя, дразня. Вкус ее слюны смешался с солоноватым вкусом моего предэякулята. Я застонал громче, чувствуя, как дрожь пробегает по всему телу, как член набухает еще сильнее в ее горячем, влажном рту. Это было чистое безумие. Она была всем.
Аня
Поза "69" была взрывом ощущений. Его язык на моем клиторе – настойчивый, умелый, чередующий нежные круговые движения с глубоким посасыванием – сводил с ума. Я стонала не переставая, жар заливал все тело, соки текли ручьем, промежность судорожно сжималась, бедра дрожали. Я растворялась в этих ощущениях. Его член был прямо передо мной – твердый, пульсирующий, пахнущий мускусом и им самим. Головка была гладкой, горячей, с солоноватым привкусом, который сводил с ума. Я взяла его в рот глубже, обводя языком упругую плоть, скользя по выступающим венам. Его стоны вибрировали на моих губах, отдаваясь во всем теле, усиливая мое собственное возбуждение. Моя рука скользнула по его бедру к ягодицам. Я смочила палец слюной и осторожно коснулась его ануса, затем медленно ввела кончик внутрь. Он громко застонал, его тело напряглось и задрожало под моим прикосновением. Ощущение его тугой, теплой плоти под моим пальцем было невероятно интимным. Я хотела его всего, каждую частичку.
В ответ его палец, влажный от моих соков, нашел мой анус. Он скользнул по коже и мягко вошел внутрь. Я ахнула от неожиданного ощущения – глубокой полноты, смешанной с дразнящими ласками его языка на моем клиторе. Это было слишком, это было за гранью. Мои губы на его члене задвигались быстрее, беря его глубже, язык ласкал уздечку, основание. Гладкая, пульсирующая фактура его плоти сводила с ума. Я чувствовала, как он набухает в моем рту, как предоргазменная дрожь проходит по его телу. Мои соски терлись о его живот, промежность сжималась в предвкушении. Соки текли так обильно, что казалось, я вся состою из этого желания. Я громко вскрикнула, не выпуская его изо рта, когда оргазм взорвался внутри – яркий, ослепляющий. Мои стенки судорожно сжались, соки хлынули, заливая его губы, его палец в моем анусе усиливал ощущения до предела. Почти одновременно я почувствовала, как его оргазм – горячий, солоноватый, обильный – наполняет мой рот. Наши стоны слились в один протяжный крик, тела содрогались в унисон. Мы были одним целым. Одним дыханием. Одним стоном.
Максим
Ее оргазм был как буря – он накрыл меня с головой. Ее соки заливали мои губы, ее промежность судорожно сжималась вокруг моего пальца. И я кончил – мощно, глубоко, изливаясь в ее горячий, мягкий рот. Ее палец в моем анусе, ее язык на моем члене – все это смешалось в один невероятный, оглушающий фейерверк ощущений. Моя промежность пульсировала, стоны вырывались из груди, смешиваясь с ее криками. Она была невероятной. Мы замерли, тяжело дыша, обессиленные, опустошенные и одновременно наполненные до краев. Я притянул ее к себе, перекатившись на бок, и поцеловал – долго, нежно. На ее губах был наш общий вкус – терпкий, солоноватый, интимный. Запах ее кожи – пот, цветы, желание – кружил голову. Это было больше, чем секс. Это было… Я не знал слова. Может быть, любовь? И это пугало и пьянило одновременно.
"Знаешь," – прошептала она, прижимаясь ко мне так близко, что я чувствовал биение ее сердца, – "даже если… даже если мы когда-нибудь расстанемся, этот день… он навсегда останется нашим. Только нашим." Ее голос дрожал, и я почувствовал, как распахнулось ее сердце в этих словах.
Я поцеловал ее снова, чувствуя трепет ее губ.
"Он наш, Ань," – прошептал я в ответ. – "И я не хочу, чтобы он когда-либо заканчивался." Да, кажется, я любил ее. И это осознание было одновременно пугающим и бесконечно правильным. Мои пальцы зарылись в ее влажные волосы. Я знал, что этот момент, этот день, этот последний час нашего общего детства изменил все. И он останется с нами навсегда. Мы лежали, сплетенные телами и душами, и наши сердца бились в унисон, неслышно обещая будущее, которое только начиналось.
