- В любом разе, надо посмотреть! – кивнул Добрыня – Давайте так, в кубрик спустимся, обскажем им, что да как, да чтобы не орали и не визжали на радостях. Пошли!
- Так, стоп, куда все! – остановил Илья товарищей – Кто-то на страже должен остаться! Может, кто из команды этого Византия на берегу отдыхает, неровен час, вернётся!
- Давайте я посторожу! – вызвался Добрыня – вы ведь ненадолго!
- Ну, это как выйдет – улыбнулся Алёша – девки, это дело непредсказуемое!
- Хер-сонес, Алёша! Помни, Хер-сонес! – засмеялся Добрыня – аккуратнее там!
Илья и Алёша отправились в кубрик. Отворив люк, они обнаружили, что за толстой деревянной крышкой люка находится ещё одна, чугунная, решетчатая, запертая на замок. Через миг чугунная решетка с плеском упала за борт, вырванная из петель могучей Алёшиной рукой. Богатыри спустились в кубрик, еле-еле освещённый тусклым фонарём. Перед ними оказалась ещё одна дверь, запертая на огромный, не иначе, пудового веса, замок. Сверху в двери имелась небольшая дверца, запертая на щеколду. Из-за двери доносился тихий плач. Алёша приоткрыл подзорное окошечко, и богатыри увидели в полутёмном кубрике десятка полтора девок, связанных и сидящих рядком на длинных нарах. У всех девок были завязаны рты, и они тихонько скулили, видимо, даже рыдать у бедняжек уже не было сил.
Илья легонько дёрнул замок, и его дужка, как сырая глиняная, разорвалась пополам. Алёша распахнул дверь, и богатыри вошли в кубрик. Плач и скулёж мгновенно оборвался.
- Так, девоньки. Слушаем сюда и внимательно. Вашего хозяина мы слегка, так скажем, лишили собственности. Вы все свободны. Сейчас мы вас развяжем, и можете по одной уходить. Только не шуметь, не орать, не рыдать и не визжать. Я понятно объясняю?
Одна из девок, у которой был накрепко завязан рот, замычала и задёргалась
- Так, похоже, надо бы хотя бы одной рот-то ослобонить. Сейчас. Только не орать, поняла? – и девка часто закивала головой. Илья сдёрнул с её рта платок, вынул изо рта кляп, и тут девка быстро заговорила – Пить, пить, скорее, мы уже давно без воды! Я одна только из всех по-вашему понимаю, остальные гречанки, румийки, из Галлии есть, даже из чёрной земли Нуб одна! Воды, скорее воды!
- Да где же вода? Море-то вокруг солёное! А где на корабле вода, я не знаю. У Византия, разве, спросить? – Алёша непонимающе посмотрел на Илью
- Вон бочка, над ней на колышке ковшик! – девка мотнула головой, показывая на бочку. Алёша быстро зачерпнул воды и подал девке, она жадно выхлебала ковшик – ещё! Илья по очереди освобождал девок от кляпов, а Алёша сноровисто поил пленниц водой. Первая девка что-то успокаивающе говорила на непонятном богатырям языке, и остальные девки её явно слушались, никто не орал, не голосил, не пытался пролезть без очереди. Всего в кубрике оказалось восемнадцать девок, из них одна совершенно чёрная, с ярко блестящими белыми зубами. Даже в тусклом свете лампы было видно, что девки все молодые и красивые, а когда Алёша и Илья, напоив пленниц, развязали путы, и девки обступили своих освободителей, и у Алёши, и у Ильи вдруг сами собой зашевелились в портках могучие детородные органы. И ведь казалось, после марафона с Фатимой ещё месяц не захочется, да вот поди же!
- Так вот, мы богатыри, князю Киевскому служим. Я Илья, а это Алёша – Илья указал на друга. – А как зовут тебя, девица, и откуда ты? – спросил Илья у первой освобождённой девки.
- Зовут меня Анна, я из северных земель, ганзейского города Гдынек… по-вашему немного говорю, потому что купцы из вашего Новогорода к нам часто приплывали, с пушниной да пенькой. Мой отец тоже был купцом, а я… а я непутёвая, как у вас говорят. Так что не называй меня девицей, это слишком почётно. Девка я.
- Как девка? – не понял Алёша – видно, что девка, а не молодец! – и Алёша тихонько засмеялся.
- А так и девка. Срамная девка, что неясно? Мы все тут срамные девки. Византий этот, ооооо, что за скотина! Обещал заплатить за сессию для «Курощупа», а сам опоил какой-то гадостью, да сюда упёк!
Вот подивились бы Алёнушка, Любава и Настасья, увидев эту девку! Да, это та самая Анна, зарисовки с которой они разглядывали в свежем номере «Курощупа»! А среди девок, освобожденных богатырями, были и те три, которые миловались меж собой! Только ни Илья, ни Алёша, конечно, ничего такого и подозревать не могли!
- Ну и что вы теперь делать будете с нами? – Анна вопросительно посмотрела на богатырей.
- Да ничего – пожал плечами Илья – идите, куда хотите, мы вас освободили, у нас, в общем-то, другие дела…
- Очень интересно! И куда мы пойдём, почти голые, голодные, ночью и без денег? – Анна строго посмотрела на Илью – В общем, так. Ты теперь наш хозяин, раз Византия больше нет. А раз хозяин, то накорми, для начала. Насчёт плотских утех, мы все твои, тут всё ясно. Кого хочешь, когда хочешь, куда хочешь. Но сначала мы есть хотим!
- Нет, ты слыхал, Алёша? Интересный поворот сюжета, а? – Илья вопросительно посмотрел на Алёшу.
- Думаю, надо бы в рубке пошарить. Не может быть, чтобы совсем еды не было! Я быстро! – и Алёша затопотал по лестнице на палубу.
- А пока нам еду ищут, богатырь, позволь поблагодарить тебя – улыбнулась Анна – не пожалеешь! Всё-таки Византий редкая скотина, спасибо, что освободил от него! – и её ладонь скользнула по паху богатыря, лаская стремительно увеличивающийся член. Анна ловко освободила член богатыря из плена порток, и её губы сомкнулись вокруг восставшей в полный рост плоти Ильи. Анна сначала несколько раз заглотила член в самое горло, а потом принялась, часто кивая головой и причмокивая, сосать. Её ловкие пальцы порхали по члену и яйцам Ильи, а ловкий язычок крутился вокруг головки, порхая, как бабочка. Отсасывая член, Анна очень нежно и возбуждающе мычала, и Илья вдруг почувствовал, что вот-вот, и прольётся в ротик срамной девке! Анна мычала всё громче и страстнее, её рука скользнула ей же между ног, и Анна, в такт с движением члена у неё во рту, принялась теребить пуговку своего клитора. Илья посмотрел по сторонам, и увидел, что все девки, сидя вокруг, запустили руки себе между ног, и тихонько постанывая, ласкают себя. Такого зрелища богатырь уже не смог выдержать, и со стоном наслаждения выпустил первую вязкую густую струю в рот Анне. Ммммммм…. Ооооооо, да, дааааа!!! Анна, наслаждаясь горячими волнами, разбегающимися по всему телу от клитора, жадно глотала горячие, терпко-вязкие струи богатырского мужского сока, ещё, ещё, ещёёёоооо!!! Как сладко, как много, оооооохххх, что это, я кончаю, кончаю, кончааааююююуууу!!! Анну накрыло тёплой волной дрожи, как сладко! А член Ильи продолжал извергать струи вязкой жижи ей в рот!
- Вот это да, богатырь! – хриплым после интенсивного отсоса голосом пробормотала Анна – Поверь, через мой рот тысячи мужских членов прошли, и большие, и маленькие… но такого вкуса и такого наслаждения у меня ещё не было! Ой, а он и не опал у тебя совсем!
- Ну, на то она и богатырская силушка – улыбнулся Илья – чтобы на много раз хватило!
В этот момент ступени лестницы заскрипели под грузными шагами – не иначе, Алёшка вернулся! Но в кубрик вошел, держа большой ящик и бочонок, Добрыня.
- Алёшку попросил сменить – объяснил Добрыня, и усмехнулся. - Херсонес, говоришь? Хех!!! Ну, ты, как тебя, Анна? Напилась, наелась? Вкусная малофейка у Илюши, а?
- Это товарищ наш, Добрыня! – представил друга Илья – чего принёс-то?
- Да мне Алёшка уж рассказал, освобождали девиц пленных, а они оказались девками срамными – захохотал Добрыня – да к тому ещё и голодными! Вот тут еда – Добрыня принялся доставать из ящика головки сыра, связки копчёных немчурийских сосисок, и большой каравай хлеба, - а это вот питьё! – пальцы богатыря, словно клещи, легко выдернули из бочонка пробку, и из отверстия повалила густая пена, наполняя затхлый воздух кубрика ароматом свежего пива.
Девки не набросились на еду, хотя по их глазам было видно, насколько они голодны. Вместо этого каждая из них, начиная с Анны, поцеловали головку Илюшиного, так и не опавшего, члена, а потом и член мгновенно оставшегося без порток Добрыни. Губы девок скользили по членам богатырей, каждая из них брала в рот, и, пососав немного, передавала следующей.
- Multumesc, Thank you, Gracias, Köszönöm, Merci, Danke, Grazie, Sas efcharistó, Dzi?kuj?… - слова благодарности на всех языках понятны, и даже, когда очередь дошла до чернокожей девки, богатыри поняли, что её нежное hatur nuhun – это тоже «спасибо». Только после того, как все девки поцеловали члены Ильи и Добрыни, они принялись за еду. Ели аккуратно, не торопясь, маленькими глоточками пили пиво…
- Смотри-ка, срамные девки, а держатся, как благородные дамы! – шепнул Добрыня Илье.
- Эх, Добрыня – усмехнулся Илья – поверь, благородные дамы и есть, как правило, самые срамные девки!
- А что же ваш Алёша не пришел? – насытившаяся Анна уселась между Ильёй и Добрыней, и положила ладони на богатырские члены – может, он больше молодцев любит?
- Да ты что, каких ещё молодцев! – нахмурился Илья – На страже он стоит, чтобы не потревожил никто! На посту!
- А зачем же на посту стоять? – удивлённо подняла брови Анна – разве мы не на свободном канате?
- Что ещё за свободный канат? – пожали плечами богатыри.
- Эх, да вы ж ничего в морском деле не смыслите! – улыбнулась Анна – Обычно, если в порту и волнения нет, а посудина маленькая, как вот эта, трап убирают да канат якорный вытягивают. А якорь-то саженей за сто отсюда скинут. Поэтому посудина сама от берега отходит, к якорю поближе. И болтается там, всё равно ночью никто по бухте не шастает. Зато с берега никто на борт не вскочит! Зачем сторожить? – Анна повернулась к ужинающим девкам, и произнесла несколько слов на непонятном языке. Одна из девушек вскочила и подошла к богатырям.
