Рука Насти нашла мою, ее пальцы переплелись с моими, и она прошептала:
– Я люблю тебя, милый, – и от этих слов по моему телу пробежал электрический разряд. В тот момент я понял, что это было нечто большее, чем просто бурная интрижка – это было признание в нашей любви, соглашение исследовать глубины наших желаний вместе.
Иван, заметив перемену в воздухе, отступил на шаг, на его губах заиграла понимающая улыбка, и он похлопал меня по плечу.
– Теперь она снова твоя, – сказал он хриплым голосом, в котором смешались веселье и уважение. Остальные мужчины понимающе кивнули, на мгновение удовлетворив свои собственные желания, и отошли в сторону, давая нам необходимое пространство.
Она не сводила с меня глаз, пока я устраивался у нее между ног, мой член пульсировал от желания оказаться внутри нее. Я чувствовал тепло ее влагалища, его гладкость, что свидетельствовало о страсти, которая разделялась между ней и ее одногруппникам. Мои пальцы прошлись по изгибам ее бедер, по мягкости ее кожи, когда я убрал ее очки, покрытые спермой, в сторону, положив их на маленький столик рядом с нами. Интимность момента была почти невыносимой, тяжесть того, что мы собирались сделать, ощутимо витала в воздухе.
Я наклонился над ней, направляя рукой свой член к ее киске. Когда я вошел в нее, она тихо вздохнула, ее тело приветствовало меня, как будто все это время ждало этого момента. Ощущение ее киски, плотно обхватившей меня, было неописуемым – это было похоже на возвращение домой после долгого путешествия. На ней остался вкус других мужчин, пьянящий аромат, который только сводил меня с ума от вожделения.
Ее глаза искали мои, в изумрудных озерах отражался мерцающий свет. Следы мечтаний на ее лице, нежный румянец, окрасивший ее щеки, то, как ее розовые волосы рассыпались веером по бархатной подушке, – я знал, что это зрелище навсегда останется в моей памяти. Я начал трахать ее с особой силой, мои бедра врезались в нее в ритме, который соответствовал биению моего сердца. Ее стоны становились громче, настойчивее, когда я проникал в нее, мое желание к ней превратилось в дикий пожар, который поглотил каждый миллиметр моей души.
Настя крепче сжала мои плечи, ее ногти впились в мою кожу, когда она притянула меня ближе, ее ноги обхватили меня за талию, словно тиски. Ее дыхание на моей шее было горячим и прерывистым, она дышала неглубоко, что соответствовало темпу наших занятий любовью. С каждым толчком она подталкивала меня глубже, ее тело молило о большем, требовало, чтобы я заполнил ее полностью, как никто другой никогда не делал раньше.
Вкус других мужчин на ее коже был опьяняющим, смесь мускуса и вожделения, которая только разжигала мое желание. Я чувствовал, что подхожу все ближе и ближе к краю, мои яйца напряглись, а член набух внутри нее. Ее глаза не отрывались от моих, зеленые глубины ее взгляда были наполнены смесью любви, вожделения и чего-то еще – чего-то первобытного и дикого.
Ее ноги сжались вокруг моей талии, пятки уперлись мне в спину, когда она подстроилась под мой ритм, ее бедра приподнимались навстречу каждому толчку. Это было так, словно она пыталась взобраться на меня, стать со мной единым целым, слить наши тела так, чтобы это было нечто большее, чем просто секс. Звуки нашего занятия любовью разносились по улице, симфония страсти, казалось, отдавалась в каждом уголке особняка.
С каждым толчком я чувствовал, как стенки ее влагалища пульсируют вокруг меня, остатки мужской смазки смешиваются с ее собственными соками, создавая теплые, бархатистые объятия, которые были одновременно чужими и невероятно родными. Ее глаза не отрывались от моих, и в этот момент я понял, что она полностью отдается мне, предлагая свое тело и как подарок, и как вызов.
Момент был взрывоопасным, кульминацией танца, который развивался часами, крещендо симфонии вожделения, которая так долго звучала в тайниках нашего сознания. Ее стенки сжались вокруг меня, сжимая мой член в спазме удовольствия, ее тело было живым свидетельством силы нашего общего желания. Мой оргазм пронзил меня, раскаленный добела взрыв удовольствия, который, казалось, разрывал меня изнутри, и когда я наполнил ее своей спермой, я почувствовал, что наша связь углубляется, границы между нами сливаются в единое целое.
Мы лежали, тяжело дыша и обессиленные, наши тела были скользкими от пота и спермы. Стояла глубокая тишина, единственным звуком был нежный плеск воды в фонтане.
Зеленые глаза Насти изучали мои, в их глубине таился безмолвный вопрос. Был ли я в готов к тому, что только что произошло? Смогу ли я справиться с реальностью ее желаний, с необузданной силой ее сексуальности, которая открылась передо мной? Я заглянул в ее глаза, изумрудные озера, которые когда-то казались такими холодными и далекими, и увидел правду о ее душе. Здесь не было ни наигранности, ни игры, ни уловки – только чистое, ничем не сдерживаемое желание. И в этот момент я понял, что никогда раньше не видел ее по-настоящему.
Между нами повисла тишина, единственным звуком был отдаленный шепот парней, их голоса слабо отдавались эхом в ночи. Ночной воздух был теплым и влажным, запах хлорки из бассейна смешивался с пьянящим ароматом окружающего сада. Трое мужчин, которые уже трахнули Настю, сидели вокруг нас, развалившись в шезлонгах, их яйца были опустошены, а члены расслаблены. Они наблюдали за нами со смесью любопытства и уважения, с тем же выражением, которое я видел в их глазах, когда Настя в порыве страсти шептала мне о своей любви.
Немного придя в себя, Настя встала со своего места и присела на корточки перед Иваном, который был единственным среди нас, кто до сих пор сидел неудовлетворённым, с похотью и возбуждением смотревший на нее. Она не сводила с меня глаз. С чувством решимости и легким вызовом она взяла его стоячий член в рот, ее мягкие, пухлые губы обхватили его с голодом, который был одновременно завораживающим и пугающим. Зрелище моей девушки, женщины, которую, как мне казалось, я так хорошо знал, страстно ублажающей другого мужчину, было тем, к чему я никогда не был готов, и все же она была здесь, стоя на коленях перед Иваном, как голодная просительница, жаждущая попробовать его на вкус.
Мы с парнями наблюдали, как она ублажала Ивана своим ртом, громко причмокивая, не отрывая от меня взгляда. Звуки, которые она издавала, были непристойными, симфония желания, казалось, эхом разносилась в тихом ночном воздухе. Ее щеки впали, когда она глубоко втянула его в себя, ее язык скользнул по чувствительной нижней части его члена. Глаза Ивана закатились, его рука запуталась в ее волосах, и он застонал от удовольствия.
Теплая, густая жидкость наполнила ее рот, покрыв язык и небо горько-сладким вкусом его оргазма. Она жадно сглотнула, наслаждаясь сутью его желания, кульминацией его вожделения к ней. Настя всегда была склонна раздвигать границы дозволенного, и возбуждение от такого интимного акта перед аудиторией из четырех мужчин, которые только что использовали ее тело для своего удовольствия, было безмерно волнующим. Соотношение сил изменилось, и она наслаждалась своей новообретенной ролью одновременно участника и наблюдателя, снова оказавшись в центре их внимания.
Иван посмотрел на нее сверху вниз, его глаза блестели от удовлетворения, и предложил ей руку, чтобы помочь подняться на ноги.
Настя повернулась ко мне лицом, ее глаза искрились озорством и чем-то темным, от чего у меня по спине пробежали мурашки. Она потянулась и, взяв меня за руку, повела прочь от бассейна, ее пожатие было твердым и властным. Другие мужчины смотрели нам вслед со смесью изумления и восхищения на лицах. Они видели Настю в ее самом первобытном, самом эротичном проявлении и знали, что она моя – что я тот, кто может дать ей то, чего она по-настоящему жаждет.
– Похоже, Настин, план сработал. – еле расслышал я слова Ивана, обращающегося к своим друзьям, удаляясь от бассейна.
Иван догнал нас и зашагал рядом, его мускулистая фигура отбрасывала на нас тень. – Давайте я покажу вам вашу комнату, – сказал он глубоким голосом, полным понимающей ухмылки. – Полагаю, вам двоим есть о чем поговорить.
Стены, украшенные роскошными гобеленами с картинами эпохи Возрождения, казалось, вторили нашему шепоту, и каждая ниточка была молчаливым свидетелем признаний, которыми мы собирались поделиться. Глаза Насти, обычно полные остроумия и властности, смягчились, когда она лежала рядом со мной, ее дыхание было тяжелым под тяжестью нашей недавней эскапады. Аромат ее возбуждения, смешанный с мускусным ароматом мужчин, с которыми она только что была, витал в воздухе, напоминая о событиях этого вечера.
– Любимый, – начала она нежным мурлыкающим голосом, – Я хочу, чтобы ты кое-что понял обо мне.
Я кивнул, мое сердце бешено колотилось в ожидании ее слов.
– Я не такая, как другие девушки. Я жажду... большего. Я жажду опыта, который может показаться кому-то странным. Я такая, какая есть, и я не могу этого изменить.
Ее признание повисло в воздухе, густое и пьянящее. Мне потребовалось мгновение, чтобы переварить его, осознавая серьезность ее слов.
– Настя, – пробормотал я, гладя ее по волосам, – Я не осуждаю тебя. Я просто хочу быть частью твоего мира, понимать тебя.
Ее глаза встретились с моими, в них на мгновение промелькнула уязвимость, прежде чем вернулась знакомая сталь.
– Ты и так знаешь обо мне больше, чем кто-либо другой, – сказала она, и на ее губах заиграла легкая улыбка. – Но еще столько всего предстоит узнать.
Комната была окутана бархатной тьмой, единственным источником света был серебряный поцелуй луны, проникавший сквозь неплотно задернутые шторы. Настя села, ее обнаженное тело казалось полотном из теней и света, изгиб груди и изгиб талии – шедевром, который притягивал мой взгляд, как мотылек пламя. Она потянулась к бокалу с вином на ночном столике, жидкость заблестела, как драгоценный камень, в лунном свете, когда она сделала глоток, не сводя с меня глаз.
