Ее глаза залиты слезами.
- Что ты собираешься со мной делать?
- Малышка, я планирую лишить тебя девственности, - улыбаюсь я, стараясь не очень походить на маньяка.
- Нет!
- Ну, а почему нет? Почему Олегу, которого ты не любишь, можно, а мне, которого ты тоже уже не любишь, нельзя? Логика примитивная, понимаю, но другой нет.
- Ты не понял… - голос ее дрожит, из уголков глаз сбегают две слезинки. – Я вообще больше не хочу…
- Ну, Даш… Так не делается. Назвался груздем…
Чувствую себя полным идиотом, но слова сами льются.
Ласково беру ее лицо в ладони.
- Послушай. Я не самый плохой вариант для первого раза. Я опытный, у меня уже было семнадцать девственниц, все остались довольны. Большинство сказали, что даже больно не было.
Мне кажется, я слишком нежничаю. Сначала примотать к кушетке, а потом уговаривать? Большей дурости нельзя изобрести. Так что я просто снимаю джинсы и плавки.
Освобожденный член радостно выпрыгивает по стойке «смирно», а Дашины серые глаза расширяются до неестественных размеров. Тут я соображаю оценить ширину ее таза и понимаю ее ужас при взгляде на мою кувалду. Но отступать уже некуда.
- Прости, - виновато пожимаю плечами, - похоже, тебе придется потерпеть…
Она встречается со мной взглядом и открывает рот.
Мда… Кляп все же понадобится…
Сижу и некоторое время любуюсь картиной.
Кожа ножек гладенькая и загорелая. Нет, правда, как такое чудо могло просуществовать в девственности так долго? Недавно только оформилась?
Малышка пытается вопить сквозь кляп. Но, удивительно, больше не плачет. Скорее, негодует. Мне не до этого. У меня эрекция в предвкушении девичьего тела такая, что аж больно. Но я не спешу. Гурман я, или где?
Медленно глажу задранные бёдра. Кожа, как шёлк. Гладкая-гладкая. И нежная, как... Не важно. Нежная. Глажу кругами, проводя кончиками пальцев между ног у самой кромки трусиков. Иногда, правда, нет-нет, но пальцы все же проскальзывают под резинку. И тогда я ощущаю горячую и ещё более нежную плоть. Член сейчас, похоже, пытается сбросить кожу, как змея, до того топорщится. Пора уважить парня хоть немного. Встаю и кладу его на губки, все ещё укрытые трусиками. Но ощущения все равно уже приятные. Передо мной девичье тело, мой член на нем, уже хорошо.
Начинаю медленно двигаться взад-вперед. Уздечка прижимается, скользит по тонкой ткани, давая несравненные ощущения. Малышка все также возмущается и пытается отдернуть зад, но стрейч, плотно намотанный, такая стабилизирующая штука... А, убирая член, я вдруг вижу на серой ткани трусиков темное пятнышко. Прямо напротив входа. Ничего себе. Да она потекла! Надо срочно спасать белье!
Хватаюсь за трусики и рывком сдергиваю их вверх к бёдрам. Девушка вздрагивает всем телом.
Ах!
Нет - и я это утверждаю - нет ничего лучше на свете, чем внезапно оголенная женская киска. Даже испуганно сжатая, даже словно пытающаяся спрятаться в саму себя. И при этом предательски выпускающая прозрачную капельку.
Это выше моих сил. Я должен её попробовать.
Беру Малышку за ягодицы и слизываю выступивший сок. По её телу пробегает дрожь. Черт. Да она сладкая! Не солено-сладкая и не кисло-сладкая, как обычно бывает, а реально сладкая! Коршуном бросаюсь на киску и высасываю из неё эту сладость, вычерпываю языком, насколько достаю. А достаю неглубоко. Мешает природная девочковая преграда. Беззастенчиво растягиваю пальцами розовые нежные губки и смотрю в испугано сжимающуюся глубину.
Я видел много целочек. У кого-то затянуто сплошь, с маленькой дырочкой посередине, у других больше похоже на сито. Сложнее всего со вторыми, такие растягиваются, всей поверхностью, и рвутся долго и болезненно. Но у Малышки третий, самый приятный вариант. Её девственная плева выглядит, как полумесяц, открывая почти половину прохода. Ну, это вообще не препятствие.
Повеселев, так как я хотел доставить ей как можно меньше неприятных ощущений и как можно больше приятных, я решаю сначала ублажить маленькую женщину.
- Не знаю, делал тебе уже кто-то куни или нет, но надеюсь, тебе понравится.
Она начинает всхлипывать. Глупенькая. Всё для тебя же.
Следующие несколько минут я самозабвенно тружусь языком.
Киска у Малышки подстать данному мной прозвищу. Маленькая и до боли мимимишная. Пухленькие валики внешних губок, нежно-розовые лепестки внутренних. Героиня порнушного аниме.
Ласково вылизываю все складочки, не пропуская ни миллиметра кожи. Чтобы найти её клитор, приходится по максимуму растянуть и приподнять вверх все окружающее. Правду говорят, что Бог был мужиком. Так глупо и так не к месту впаять женщинам самый чувствительный орган. Хотя... Им ещё рожать же...
Смотрю на крохотную пуговку, спрятанную доселе от посторонних глаз, и переполняет нежность вкупе с желанием чуть ли не съесть её. Так... А не получится ли её слегка увеличить? Стараясь не сильно колоться отросшей щетиной, прижимаюсь губами вокруг найденного сокровища, смачиваю его языком, и начинаю ритмично всасывать, иногда подлизывая снизу вверх. Честно, не встречал женщин, на которых эта ласка не подействовала бы так, как нужно. Всхлипывания Малышки переходят в постанывания. Молодец, моя хорошая! Умница!
С влажным чмоканьем отрываюсь от доставшейся мне прелести и с удовлетворением смотрю на потемневшую головку клитора величиной уже с вишневую косточку. Другое дело.
Кладу пальцы по бокам промежности и растягиваю в стороны все, до чего дотягиваюсь. Обнажается влажный розовый вход и сборище лучиков чуть ниже. Попка у неё тоже розовая и окружена небольшой круглой впадинкой, куда так и просится язык. К тому же её тоже нужно намочить. Есть у меня на неё планы. Пересчитав языком крохотные складочки вокруг её ануса, я возвращаю его на киску и решаю вывести Малышку на финишную прямую.
Подстегнутый изнутри, мой целовально-лизально-всасывающий аппарат врубается на полную мощность, а средний палец ложится на сжимающееся смоченное слюной «солнышко» и аккуратно начинает входить внутрь.
Если бы не было кляпа, я бы, наверное, оглох. Зад Малышки дёргается и бьется, стараясь каким-то чудом, не иначе, вытолкнуть мой палец. Ха. Ну-ну. Внутри горячо и скользко. И очень-очень узко. Палец начинает тормозить. Непорядок. Аккуратно извлекаю и иду за смазкой, причём дорогу уверенно показывает торчащий член. Погоди, братан, сейчас и на твоей улице будет праздник.
Вернувшись, аккуратно обмазываю ее дырочку смазкой. Вот, теперь как на коньках! Пара аккуратных секунд, и палец уже внутри попки по самую костяшку. И двигаю я не вперед-назад, а вибрирую из стороны в сторону, чувствуя, как постепенно размягчаются узкие стенки и расширяется вход. Даже если она сама не хочет, женское тело само приноравливается и готовится. К чему? Ммм…
Малышка, похоже, сдерживалась до последнего, но, наконец, мои усилия вознаграждаются. Из-под кляпа доносится хрип. Её тело, лишенное опоры для ног, начинает неловко биться в путах, мой палец зажимают стенки ануса, ритмично сокращающиеся, а на губы льётся целый фонтан сока. Так продолжается минуту, не меньше. После чего пленка скрипит, натягиваясь на бедрах. Я понимаю, что если бы ее не было, Малышка сейчас обессиленно опустила бы ноги.
Ну вот.
Удовольствие получено, все предельно влажно. Братиш, настало твое время.
Поднимаюсь, все еще ощущая сладкий сок на губах. На секунду задумываюсь,, глядя на истекающую влагой дырочку маленькой вагины, потом все же выдавливаю на одеревеневший член смазку из флакона.
Смотрю на Дашино лицо, на ее закрытые глаза. Потом приношу полотенце, отстегиваю кляп и аккуратно вытираю ее залитые слюной и слезами щеки, и красный пластиковый шарик. Собираюсь пристегнуть его обратно, но Малышка качает головой.
- Не надо…
- Не будешь кричать? – уточняю я.
После паузы она тихо говорит, все еще не открывая глаз:
- Не буду.
- Молодец.
Это всегда важный момент.
Первые ощущения от вхождения в женское лоно – это то, ради чего природа создала мужчину мужчиной. Только похотливые прыщавые подростки торопятся сунуть по самое не могу. Дебилы. Этим моментом нужно наслаждаться, не торопясь.
Погладить головкой члена клитор и губки.
Глажу до тех пор, пока иссякший, было, ручей Малышкиных соков не начинает заново несколькими новыми каплями. Скользя, касаюсь уздечкой ее клитора. Ощущения запредельные. Водить самым чувствительным местом на своем теле по самому чувствительному месту на ее теле… От одной мысли можно кончить. Но! Кончить – это не главная задача. Та самая ответственность за то, чтобы ей понравилось, отодвигает свой оргазм на второй план. Ну, не насовсем, конечно.
Жду, когда губки набухают, а глубокое дыхание начинает поднимать слой пленки на груди Малышки.
Нет, я все же железный человек. Сомневаюсь, что на моем месте кто-то справился бы с желанием засадить ей по самые помидоры. Ай да я.
Берусь за член рукой и усиливаю нажим.
Теперь я двигаюсь между губок, лишь изредка задевая головкой клитор. И все больше и больше задерживаюсь у самого входа, слегка тычась внутрь. Надо дать Малышке привыкнуть к ощущению, что в ней, пусть и на сантиметр, что-то постоянно есть.
Ну, и по другой причине.
Несоответствие размеров просто чудовищное.
Одна моя головка перекрывает всю площадь ее киски. Но меня уже не остановить.
Проверив обилие смазки, я вставляю головку прямо к причинному месту, и начинаю осторожно двигать вперед-назад. Как продолжение предыдущих манипуляций, эти действия не вызывают реакции Малышки. На что и расчет.
Чувствую, что основной проблемой будет не преодоление девственно плевы. А преодоление маленького девственного влагалища. Но тело Малышки, заподозрив неладное, торопится предотвратить болевые ощущения. С каждым движением я вижу, как миниатюрная киска растягивается, и, словно резиновая, охватывает мой ствол. Чувствую, что внутри путь почти открыт, так что я делаю четыре-пять все более размашистых движений, шестым погружаюсь до самого конца!
