Клэймора замерла, её нога всё ещё давила на его израненную плоть. Она наклонила голову, её волосы упали на лицо, и она вдохнула запах его страха — металлический, смешанный с потом и кровью. — Хороший мальчик, а говорил не будешь ничего рассказывать... — пропела она, её голос стал слаще, почти материнским. Она убрала правую ногу и поднесла левую, поставив её снова на его яйца. Её пальцы начали медленно вращать ступню, словно она раздавливала виноград на винодельне. Сайлас выл, его крики становились всё более хриплыми.
— Скольких ты убил? — спросила она, её голос дрожал от предвкушения. Она расстегнула нижнюю часть брони, обнажаясь перед ним и начала медленно ласкать себя, её рука двигалась в ритме его стонов, пока она вращая ступню, раздавливала его плоть. Она посмотрела ему в глаза, её зрачки расширились от удовольствия. — Видишь, как мне нравится твоя честность? Не стесняйся, рассказывай.
Сайлас задыхался, его грудь вздымалась, а лицо исказилось от боли и ужаса. — Десятки... сотни... — прохрипел он, его голос срывался на высокие ноты. — Я... я нападал на них... похищал...сжигал живьем... насиловал... сдирал кожу... я... я смеялся, когда они молили о пощаде... это было... удовольствие...
Клэймора застонала, её рука ускорила движения, а нога надавила сильнее, растягивая кожу его мошонки до предела. Она чувствовала, как его плоть лопается под её ступнёй, как кровь уже брызжет на её пальцы, и это наполняло её жарким, почти животным удовольствием. — О, Сайлас, ты был плохим, очень плохим, — сказала она, её голос дрожал от экстаза. — Ты убивал ради собственного удовольствия, да?
Она подняла на стул и вторую ногу и поставила рядом с первой, теперь обе её ступни топтались по его паху, раздавливая остатки его гениталий. Кровь хлынула на пол, смешиваясь с грязью, а Сайлас кричал, его тело извивалось, цепи звенели, как колокола смерти. Она двигала ногами в ритме, словно танцуя, её пальцы сжимали и разжимали плоть, пока она не превратилась в кровавое месиво. Её дыхание участилось, она стонала громче, не скрывая своего наслаждения.
— А теперь умри ради моего удовольствия, — прошептала она, её стоны смешались с его криками и оргазм накрыл её в тот момент, когда она с силой прыгала обеими ногами, раздавливая всё, что осталось в кровавое месиво. Его последний вопль оборвался, тело обмякло в цепях, а кровь растеклась лужей под стулом. Клэймора стояла над ним, её грудь вздымалась, а ноги блестели от крови. Она вытерла их о его рваную куртку, оставляя красные разводы, затем надела сапоги, её движения были спокойными, почти ленивыми. Она бросила последний взгляд на его тело и вышла, оставив за собой тишину и запах смерти.
Глава Вторая:
Заброшенный туннель тянулся глубоко под Некромундой, его стены были покрыты ржавчиной и плесенью, а пол усеян осколками металла и гниющими обломками. Тишина здесь была почти осязаемой, нарушаемой лишь слабым эхом капель воды, падающих где-то в темноте. Это было её убежище — место, где никто не услышит криков.
Клэймора медленно шла в камеру, её броня с цепями звякала при каждом шаге, а голубые глаза ярко светились как у хищника, что чуял добычу. Стены были грубыми и холодными, а потолок низким, заставляя ее слегка сутулиться, а единственный свет исходил от тусклой лампы, которую она несла с собой. Воздух внутри камеры был пропитан запахом страха. Внутри очередной мужчина, высокий, с тёмными волосами, что свисали мокрыми прядями на лицо, покрытое шрамами, словно карта его грехов. Его руки были скованы за спиной, цепи впивались в запястья, оставляя багровые следы, а ноги разведены в стороны и прикованы к кольцам в полу, обнажая его пах. Его одежда — рваная куртка и штаны — висела лохмотьями, пропитанными грязью и кровью, а грудь вздымалась от тяжёлого дыхания. Он поднял голову, его тёмные глаза встретили её взгляд — в них был вызов, но под ним дрожал страх, как крыса в тени когтей.
Клэймора остановилась в нескольких шагах перед ним, её взгляд скользнул по его телу - от шрамов на лице до мускулов, что напрягались под цепями. Её губы дрогнули в улыбке, хищной и холодной.
— Назови своё имя, — произнесла она, её голос был мягким, как шёлк, но с ледяным оттенком, что резал тишину. Она шагнула ближе, её пальцы потянулись к его штанам, расстёгивая рваную ткань, и медленно вытащили его член наружу. Он был вялым, но под её прикосновением начал твердеть, её длинные пальцы ласкали его, двигаясь с ленивой уверенностью, пока он не напрягся в её руке. Она сжала его мошонку, слегка, но достаточно, чтобы он почувствовал её власть
Он сжал челюсти, его глаза — тёмные, налитые кровью — сверкнули, но дыхание сбилось, лицо покраснело, цепи звякнули, когда он дёрнулся назад. — Я не скажу, — прохрипел он, но его тело его предало, член пульсировал под её пальцами, выдавая стыд и желание.
— Назови своё имя, — повторила она, её голос стал ниже, резким, как щелчок затвора болтера. Она присела перед ним, её бледное лицо оказалось на уровне его возбуждённого члена, голубые глаза смотрели вверх, ловя его взгляд. Её рука ускорила ритм, двигаясь по стволу, пока он не задрожал, а вторая сжала его яйца сильнее, наслаждаясь их теплом, их уязвимостью. Она наклонила голову, её волосы коснулись его бёдер, и вдохнула его запах — пот, грязь, страх.
— Ксавир… Ксавир Тарн… — прохрипел он, его щёки побагровели, но когда она сдавила ещё сильнее, он сломался. — Я… я служу Хаосу… убиваю ради Кровавого Бога…
Её сердце забилось быстрее, предвкушение разлилось по венам. Она наклонилась ближе, её губы почти коснулись его члена, но она лишь выдохнула, её тёплое дыхание обожгло его. — Кровавый Бог, да? — сказала она, её рука продолжала ласкать его, пульсирующий от возбуждения, пальцы скользили по коже, дразня. — Расскажи мне, Ксавир. Каждую каплю крови, что ты пролил. Каждую душу, что ты скормил своему господину.
Он дрожал, его тело напряглось, цепи звякнули, когда он попытался вырваться, но её хватка была железной. — Я… был в банде… — прохрипел он, его глаза загорелись лихорадочным блеском, похоть и страх смешались в его взгляде. — Резал глотки гвардейцам… вырывал сердца… сжигал ульи… ради черепов… ради трона Кхорна… я пил их кровь… смеялся над их криками… резал их жён… детей… пока они молили…
Её голубые глаза вспыхнули, как прометиевые факелы, и она расстегнула нижнюю часть брони, обнажая себя — её промежность блестела от возбуждения, кожа была бледной, гладкой. Её правая рука скользнула к клитору, пальцы начали двигаться, медленно, с наслаждением, а левая продолжала дразнить его член, сжимая и отпуская. — Видишь, как твоя преданность Хаосу привела тебя ко мне? — прошептала она, её голос дрожал от удовольствия, грудь вздымалась под керамитом. — Ты заслужил меня, Ксавир. Заслужил всё, что я с тобой сделаю.
Она встала, её движения были грациозными, почти танцующими, и села на него, поглощая его набухший член в себя. Он вошёл в неё легко, её тепло обволокло его, и Ксавир задергался, его бёдра рванулись вверх, его движения в нее были резкими, как удары молота. Она стонала, положив одну руку ласково ему на голову, а другой крепко взявшись за его мошонку. Её тело извивалось, пока оргазм не накрыл её, а затем и его — его сперма смешанная с кровью хлынула в неё. Милосердие всегда было ложью в ее темнице. Он дергался к конвульсиях, орал в агонии прямо в грудь ее доспеха пока она раздавливала ему яйца, долго и мучительно, до тех пор пока в его молящих о пощаде глазах больше не оставалось никаких признаков жизни.
Клэймора вышла из камеры, её шаги гулко стучали по туннелю, броня звякала, цепи качались в такт. В такие моменты она была настоящим палачом Империума, которая заставляла души грешников сжиматься в ужасе в свои последние мгновения. Среди пепла и смерти этого улья, ее имя могло шептаться лишь в страхе. Её волосы, белые, как кости мертвецов, обрамляли лицо, чьи черты могли бы принадлежать ангелу, если бы не глаза — два ледяных осколка, которые отражали всю ее жажду наказания через боль.
Глава Третья:
Офис Клэйморы — тесная комната в глубинах улья, заваленная стопками пожелтевших документов. Стены — серый металл, покрытый царапинами и пятнами ржавчины, освещение — тусклая лампа, мигающая над столом. На столе — кружка с уже остывшим рекафом, стопка приказов и перо, рядом — вокс-передатчик, шипящий помехами. Клэймора сидела за столом, слегка откинувшись на стуле, её пальцы барабанили по столу, а своими голубыми глазами — холодными и острыми внимательно смотрела на её помощника, массивного мужчину по имени Лекс, в серой военной униформе, конвоира, с короткими чёрными волосами и шрамом через всю щёку.
Другой конвоир, лысый громила по имени Торн, стоял у стены наблюдая за обоими, скрестив руки, его лицо — каменная маска.
— Сколько их еще сегодня? — спросила она, её голос был ровным, но с ноткой раздражения, как у человека, уставшего от бесконечного потока дел.
Лекс кашлянул, листая планшет. — Один. Последний на сегодня. Зовут… точнее, пока без имени. Упрямый. Отчёты говорят, он еретик, но молчит, как мёртвый сервитор.
Ее губы слегка изогнулись. — Упрямый? Хорошо. Люблю вызовы. Что ещё? — спросила она, сверля Лекса своими глазами.
— Нападение на патруль. — добавил Лекс — Убил троих гвардейцев, поджёг склад. Поймали случайно — споткнулся о кабель, пока бежал. С тех пор ни слова. Надо узнать куда бежал и где его дружки.
