Она шагнула к зеркалу, её тень растянулась по ржавому полу. “Я стану его мечтой, чтобы раздавить его гордыню,” — подумала она, пробуя улыбку — хищную, сладкую, полную яда. Её сапоги сменились туфлями на каблуке, каждый шаг эхом отзывался в пустоте комнаты. Она выпрямилась, расправила плечи, платье натянулось, подчёркивая её грудь, и вышла, готовая к пиру, что станет его последним.
Дворец Дреккара в верхних шпилях сиял, как гниющий идол, возвышаясь над токсичными облаками, что клубились внизу, пожирая нижние уровни улья. Мраморные колонны поднимались к потолку, покрытому фресками тел — обнажённые фигуры сплетались в танце наслаждения, их лица искажены экстазом. Золотые статуи скалились с постаментов, их руки тянулись друг к другу. Воздух был густым от благовоний, их сладкий аромат смешивался с запахом тлена, что цеплялся к горлу, как призрак мёртвого мира, напоминая о гниении, скрытом под этой роскошью. Охрана — наёмники в чёрной броне с плазмганами, лица скрыты шлемами с красными визорами — пропустила её без слов, их взгляды скользили по её ногам, по разрезу платья, но она шагала вперёд, каблуки цокали по полированному мрамору, звук отдавался от стен, как предвестие смерти.
Дреккар ждал её в обеденном зале, восседая во главе длинного стола из чёрного дерева, заваленного яствами. Жареные стейки под соусом и специями, лежали на серебряных подносах, рядом — кубки с тёмным вином, что пахло металлом и фруктами. Он был одет в дорогие алые шелка, что обтягивали его тело, пудра на его лице едва заметна. Он поднялся, шёлк зашуршал, и протянул руку, унизанную кольцами, металл блестел в свете огромных люстр. — Моя дорогая Клэймора, — громко начал он. — Ты выглядишь поистине восхитительно. Мой самый лучший трофей.
По бокам от него стояли двое телохранителей, хоть их лица и скрывали шлемы, было понятно, что они пристально наблюдают за ней.
Она шагнула ближе и сделала поклон, — Благодарю Вас за Ваше приглашение, Лорд Карвус Дреккар. — Улыбнулась ему, села напротив, закинув одну ногу на другую, разрез платья обнажил её бедро, чулок блеснул в свете, подчёркивая изгиб её стройной ноги, а лорд заметно наклонил голову из-за стола следя и разглядывая её формы.
— Мой милый повелитель — пропела она, голос сладкий и игривый, — Я пришла сюда только ради тебя. Я с большим удовольствием надела твои подарки, они мне очень понравились. — Она взяла кубок, поднесла к губам, но не пила, её глаза следили за ним через край, голубые, прекрасные, но холодные, как лёд в пустоте космоса.
Он хмыкнул, облизывая губы, и откинулся в кресле, его пальцы сжали подлокотники, кольца звякнули о дерево. — Вижу ты теперь знаешь, чего я хочу от тебя, моя дорогая. Я даже вижу, как твои ноги дрожат в нетерпении под этими чулками, так ждут моих рук. — Он резко встал и подошел к ней, потянулся к её выставленной ноге, пальцы коснулись её чулка, дрожа от похоти, кожа его ладони была влажной и горячей.
— Они принадлежат тебе, милый, — шепнула она, наклоняясь ближе, её грудь в вырезе платья дразнила его взгляд, ткань натянулась, подчёркивая её формы. — Они твои для поцелуев. Но разве ты не хочешь большего? — Она провела пальцем по краю кубка, её улыбка стала шире, глаза сузились, как у зверя перед прыжком.
— Ты дразнишь меня, — прохрипел он, его дыхание сбилось, мышцы на теле задрожали. — Мне нравится... Я знал, что ты сломаешься… палач в керамите… а теперь моя игрушка для утех, готовая сама раздвигать для меня свои ноги. — Он выхватил у неё бокал и жадно его выпил до дна, слегка капая вином себе на шёлк.
Она лукаво улыбнулась, смотря ему прямо в глаза. — Ты прав, милый. Я здесь, чтобы отдать тебе всю себя. Что же ты сделаешь со мной? Расскажи мне. — Её нога в чулке скользнула в его сторону, кончики пальцев в туфле коснулись его колена с внутренней стороны и двинулись выше по его бедру до его паха, лаская его, ткань его штанов натянулась, выдавая его возбуждение.
Он взял её за щиколотку и его глаза заблестели, —Я сделаю тебя своей королевой, Клэймора. Мы будем править ульем, утопая в экстазе Слаанеш. Ты — моя жрица, мой сломленный трофей. — Он приподнял её ногу выше и наклонившись поцеловал и жадно облизал пальцы на её стопе.
Наблюдая за его действиями она наклонила голову, прикусила губы и выдавила из себя стон, прядь волос спала на её порозовевшее лицо, — Звучит так заманчиво, милый. Расскажи мне больше. — Её голос стал еще мягче, от неё веяло похотью.
— Артефакт, — он понизил голос, глаза заблестели, как у безумца. — Это ключ к ритуалу. Демон Слаанеш явится, и улей падёт. Я стану богом, а ты — моей богиней, чьи ноги будут целовать все, кто выживет. Он схватил её ногу крепче, сжал, кольца впились в кожу.
Богом, — повторила она, её улыбка блеснула в свете. — А что тебе нужно для этого ритуала, милый? Кровь? Боль? Или что-то ещё? — Она выдернула ногу, но медленно, как бы дразня.
Кровь, — он кивнул, — страдания, наслаждение. Око питается этим. Ксандр и Вектис добыли его для меня из разлома в подулье. Они знают, что только я достоин. Он потянулся к ней снова, но она отстранилась, её нога поднялась выше и каблук вновь коснулся его паха чувствуя там сопротивление.
— Достоин? Тогда докажи это скорее, дорогой. Возьми меня. Покажи, что ты способен со мной сделать. — Она встала, и шагнула к нему так близко, что ее дыхание оказалось на его губах. — Только ты и я, разделим экстаз Слаанеш.
Он задохнулся от похоти, задрожал, глаза закатились на миг. — Ты моя королева, — прохрипел он, махнув охранникам, что стояли рядом. — Оставьте нас! — рявкнул он, голос дрожал от предвкушения. Двери зала открылись с гулом и они вышли, его рука крепко впилась в её талию, пальцы дрожали, сжимая ткань платья. — Пойдём, моя жрица, я покажу тебе мой алтарь — промурлыкал он, уводя её в свои покои.
Покои Дреккара были храмом порока — огромная кровать с шёлковыми простынями, багровыми, как свежая кровь, занимала центр, зеркала на стенах отражали каждый угол, каждую тень, усиливая ощущение уязвимости. Статуи Слаанеш стояли в углах, их тела извивались в экстазе, золотые когти блестели, лица искажены сладострастной мукой. На алтаре из чёрного камня, покрытого трещинами, лежало “Око Разлома” — кристалл размером с кулак, чёрный, как бездна, с пульсирующим фиолетовым светом внутри, его поверхность дрожала, словно живая плоть, испуская слабый гул, что отдавался в костях. Дреккар толкнул её на кровать, шёлк смялся под её спиной, его туша нависла, пальцы рвали платье, обнажая её тело — чулки, бельё, белую кожу. Он сорвал бельё, ремешки лопнули, платье разлетелось в клочья, чулки остались единственным, что укрывало её тело. Его потные руки сжали её грудь, его член — твёрдый, горячий, покрытый венами — тёрся о её бедро, оставляя липкие следы.
— Ты навечно моя, — прохрипел он, слюна с его губ капнула ей на щеку, шёлк на нем уже взмок от его пота. Он залез на неё сверху, раздвинув её ноги, резко вошёл в неё, твердый член вонзился внутрь с влажным звуком, его толчок был резким и грубым, заставив её издать громкий стон под ним. Но пока она лежала под ним, её глаза пылали холодным огнём, её рука скользнула вниз, пальцы сомкнулись на его мошонке, сжали с дикой, садистской силой, поменяв выражение его лица на гримассу ужаса и боли.
— Ну же, не останавливайся, милый, заставь меня кончить, — прошипела она, её голос дрожал от мрачного восторга, зубы сжались, глаза сузились. Она обхватила его обеими ногами — Если не справишься за минуту, то я оторву твои яйца. — Он протяжно завыл ей на ухо, его стоны перешли в хриплые, надрывные всхлипывания, тело задрожало, его член внутри неё значительно напрягся и он быстро и отчаянно задвигал им в ней. Она держала его яйца крепко, её пальцы туго скрутили плоть, демонстрируя, что сейчас это она владеет им, а не наоборот.
Ощущая как его яйца при нажиме выдавливаются между её пальцев и как он от этого отчаянно двигает своим тазом, боясь их потерять, она чувствовала ни с чем не сравненное удовольствие и долгожданную месть, она нарочно наврала ему про минуту, их соитие будет длиться гораздо дольше, она будет растягивать свое удовольствие, сжимая его яйца так, чтобы он не смог кончить, а для него эта "минута" будет казаться целой вечностью.
— Ритуал… Слаанеш… — простонала она, глаза закатились от удовольствия. — Кто ещё в этом участвует? — она наклонила голову, шепча ему прямо в ухо.
— Ксандр… Вектис… — он задыхался, слёзы смешались с потом, лицо побагровело, вены на шее вздулись. — Это они достали его… из разлома…всё они…умоляю... пощади...
— Их я уже уничтожила… — Она сжала яйца так сильно, чувствуя приближение собственного оргазма, что одно яйцо лопнуло под её хваткой с влажным звуком, как гнилой плод, его вопль разнёсся по комнате, зеркала задрожали от звука, его вопли перешли в булькающий хрип, но боль пробудила его тьму.
Его кожа на теле лопалась с треском, жир растёкся по простыням, кости хрустнули, удлиняясь, щупальца вырвались из спины — чёрные, скользкие, покрытые шипами, что сочились фиолетовым ядом, их концы извивались, как живые змеи. Его член покрывался наростами, руки стали когтистыми лапами, ногти удлинились, блестящие и острые, глаза загорелись фиолетовым светом, как провалы в варп, рот растянулся в пасть с игольчатыми зубами, из которой вырывался сладкий, ядовитый шёпот. — Мааааая, навеееек мояяя…
Он приподнял её и с легкостью перевернул на живот, мерзкое щупальце сжало её горло, сдавливая до хрипа, второе рвануло её ноги в стороны, терзая кожу на бёдрах, его член — теперь длинный, шипастый, покрытый пульсирующими венами — вонзился в её зад, разрывая плоть с влажным треском. Кровь хлынула на шёлк, её крик был надрывным, лицо исказилось — глаза расширились, зрачки сжались в точки, рот открылся в безмолвном вопле, слёзы потекли по щекам, кожа побагровела, вены на висках вздулись. Шипы на его члене рвали её зад изнутри, каждый толчок был как удар раскалённого клинка, кровь текла по её ногам, смешиваясь с шёлком, его сперма — горячая, ядовитая, обжигающая, как кислота — выплеснулась в неё, заставляя её выть, тело билось в судорогах, мышцы напряглись до предела, пальцы скребли простыни, ногти рвали ткань в клочья.
