Её губы сжались в тонкую линию, глаза вспыхнули яростью. — Я приду. Но не как его кукла. Он получит сюрприз, Лекс. Я заставлю его подавиться своим золотом.
Он кивнул, но задержался в дверях. — Будь осторожна. Вектис чует предательство за милю. Если она узнает…
— Она не узнает, — перебила Клэймора, её голос стал тише, но резче. — Пока не будет слишком поздно.
Лекс ушёл, оставив её одну с её мыслями и добычей. Она откинулась на стуле, в груди тлел огонь. “Око Разлома” было ключом — не только к падению Вектис, но и к Дреккару. Если оно у него, она найдёт его. И использует против них обоих.
***
На следующий день её вызвали в камеру. Новое дело — еретик из банды “Кровавые когти”, пойманный рядом с обокраденным оружейным складом. Клэймора вошла, её броня звякнула, а “Поцелуй боли” громко загудел работая в её руках, зубья дрожали от предвкушения. Камера была тесной, как всегда — ржавые стены, покрытые пятнами крови и царапинами от ногтей, пол скользкий от старых луж, воздух вонял страхом и плесенью. Еретик — здоровяк с многочисленными шрамами на груди, вырезанными глубоко в коже, — стоял в цепях, его глаза горели вызовом. Его мускулы напрягались под шрамами, на его поясе висели трофеи — отрезанные уши, высушенные и связанные бечевкой. Он был выше её на голову, шире в плечах, но Клэймора знала — сейчас он сломается.
— Говори, где арсенал, — рявкнула она, её голос резанул тишину.
Он плюнул ей под ноги, его голос был грубым, как скрежет металла: — Иди к чёрту, сука Арбитрес. Кхорн сожрёт твою душу.
Её улыбка стала шире, хищной, полной садистского огня. Она выключила “Поцелуй боли” и бросила его в угол — сегодня ей хотелось чего-то более личного, более медленного. Она шагнула к ящику у стены, вытаскивая деревянный пресс — грубый, потемневший от старости, с винтами, покрытыми ржавчиной и засохшей кровью. Это было вдохновение из самых тёмных уголков её разума, где она хранила образы мучений, что видела сама или где-то слышала. Она стянула с еретика рваные штаны, обнажая его пах, и закрепила его мошонку в прессе, медленно затягивая винты.
— Ты думаешь, Кхорн защитит тебя? — прошипела она, её голос был низким, ласковым, но пропитанным ядом. Она повернула винт, и дерево начало сжимать его яйца, кожа побагровела, вены проступили, как канаты. Он зарычал, его тело напряглось в цепях, но она не спешила. — Говори, или я раздавлю твои яйца в кашу. Медленно.
— Просто убей меня… сука… — прохрипел он, его голос дрожал от боли, но в нём ещё был вызов.
— Убить? — переспросила она, её голубые глаза вспыхнули, губы изогнулись в улыбке. — Я хочу, чтобы ты молил меня об этом. — Она затянула винт ещё на пол-оборота, дерево захрустело, его яйца сжались еще сильнее. Его крик был высоким, почти нечеловеческим, эхо отразилось от стен, но она лишь вцепилась пальцами в его массивный грязный член, закрыв глаза наслаждаясь его агонией.
— Где арсенал? — повторила она, её голос стал громче, но в нём была холодная, садистская радость. Она придвинулась вплотную, резко потянула его за пах вниз, он со стоном податливо опустился ниже сгибая колени. Лица оказались напротив друг друга, её губы почти соприкоснулись с его, её тёплое дыхание скользнуло по ним. — Говори... иначе дальше будет хуже.
— Эпсилон-4… склад 12… под шахтой… — выдавил он, слюна текли изо рта, его глаза закатились, тело дрожало. — Умоляю… добей меня…
— Умоляешь? — прошептала она, её голос стал мягче, но от этого ещё страшнее. — Хорошо. Но я ещё не закончила. — Она сняла с него пресс и сжала его яйца голыми руками — её пальцы, длинные и тонкие, впились в плоть, ногти вонзились в кожу. Она давила медленно, растягивая момент, чувствуя, как оно поддаётся под её хваткой. Кровь и сперма сочилась между её пальцами, его визги и крики перешли в хрипы, а она смотрела ему в глаза, наслаждаясь каждым мгновением как он дергается в конвульсиях. — Ты слаб, — прошипела она, её голос дрожал от экстаза. — Как Дреккар. Как Вектис. Вы все сгорите в моем пламене.
Наконец, яйца лопнули, плоть размазалась в её руках, и он обмяк в цепях, задохнувшись от боли. Она отступила, её грудь вздымалась, кровь капала с пальцев, смешиваясь с грязью на полу. Она вышла, оставив его висеть, и бросила Лексу, стоявшему у входа: — Проверь склад в Эпсилон-4. И готовься. Вектис будет следующая.
Лекс кивнул, его лицо осталось каменным, но в глазах мелькнула тень тревоги. — Ты заходишь слишком далеко, Клэймора, — тихо сказал он. — Это не просто допрос. Это личное. Мне придется редактировать запись, стирать из нее упоминания Дреккара и Вектис.
— Делай, Лекс, — отрезала она, её голос был холодным и мрачным. — Скоро я сотру их самих.
Ночь опустилась на улей, её тьма поглотила ржавые шпили, но для Клэйморы она была лишь тенью перед рассветом её мести. Она вернулась в свои покои, её руки всё ещё пахли её жертвой, а в голове крутились планы — Вектис, Дреккар, “Око Разлома”. Три дня до “особого вечера”. Три дня, чтобы сломать их всех.
Глава Десятая:
Токсичный смог Некромунды висел над подульем, как саван, сотканный из яда и пепла, его щупальца цеплялись за остовы шпилей, что торчали из мглы, словно сломанные кости давно мёртвого зверя. Клэймора стояла у окна своих покоев, её высокая фигура вырисовывалась в тусклом мерцании химических фонарей, что шипели в углах, отбрасывая пляшущие тени на ржавые стены. Её туника, пропитанная потом и запахом машинного масла, обтягивала тело, подчёркивая крепкие линии бёдер и плеч, что напрягались от сдерживаемой ярости. Броня покоилась в углу, её шипы покрылись тонкой коркой сажи, а “Поцелуй боли” лежал на столе, его цепные зубья сияли словно предвкушая новую кровь. Её глаза, острые и холодные, как осколки льда, смотрели в пустоту улья, но видели не его — они видели тень предательства Вектис, её аугметический голос, отдающий приказы о смерти, и золотую ухмылку Дреккара, что душил её гордость своими цепями власти.
Она подошла к столу, её шаги оставляли за собой шорох в слое пепла и грязи, что устилал пол, точно ковер из праха мёртвых эпох. Лампа над головой мигала, её свет дрожал, выхватывая из мрака трещины на стенах, похожие на вены, что пульсировали ядом улья. Пальцы сжали вокс-кассеты — добычу, вырванную из рук Рагнхильды, каждый кусок металла и пластика был пропитан её ненавистью. Она включила запись, и голос Вектис, резкий и бесчувственный, как лязг сервиторских шестерён, наполнил комнату: “Отряд Альфа-3 — оставить там, использовать как заслон. Пусть культ терзает их, сколько пожелает, нам требуется время вывезти этот груз.” Каждое слово было как шип, вонзающийся в плоть, разжигавший её жажду мести. “Око Разлома” — ключ к их падению — затаилось где-то в улье, и Клэймора поклялась найти его, даже если ей придётся выжечь Некромунду до основания.
Вокс ожил, его шипение прорезало тишину, и голос Лекса ворвался в её мысли, грубый и усталый: — Клэймора, есть новый след. Некто по имени Зайрус. Бывший грузчик из среднего улья, таскал ящики на складе К-19, где Вектис держала “Око” перед сделкой. Его выгнали после того, как он случайно подслушал её людей. Сейчас прячется где-то в Дельта-7, копается в отбросах. Что-то мне подсказывает, что он знает больше, чем говорит, но он трус — сам не раскроется.
— Зайрус, — повторила она, её голос был низким, пропитанным холодным предвкушением, словно она уже чувствовала его страх под своими руками. — Трус? Это упростит дело. Готовь машину. Мы едем.
Она оборвала связь, пальцы сжались, оставляя багровые следы, что тут же растворились в грязи её кожи. Подойдя к броне, она начала облачаться — керамит с лязгом сомкнулся вокруг неё, шипы на наплечниках и локтях выступили, как жала ядовитых тварей, готовых ужалить.. “Поцелуй боли” занял место у бедра, его тяжесть успокаивала её, он обещал скорую расплату. Она вышла из покоев, шаги звенели по коридорам , где стены сочились влагой и ржавыми потёками, похожими на следы слёз давно мёртвых душ. Внешний двор гудел — лязг металла, крики сервиторов, запах токсичных испарений цеплялся за её броню, как призраки прошлого. Транспорт ждал её — угловатая громада, усеянная шипами, двигатель рычал, выпуская клубы чёрного дыма, что смешивались с ядовитым воздухом улья. Лекс уже сидел внутри, руки сжимали рычаги, а Торн стоял у борта, его цепь позвякивала, как колокол, зовущий к расплате.
— Лекс, ты мне нужен на базе, — бросила она, голос резанул воздух, как лезвие. — Проверь все архивы, найди всё, что мы могли упустить про “Око” и держи связь. Торн, мы с тобой навестим этого Зайруса.
Лекс кивнул, шрам дрогнул, но он не возразил. — Не заиграйся там, — только и сказал он выходя. Торн занял его место, его лысая голова блестела от пота, глаза смотрели вперёд, как у пса, чующего добычу. Машина рванула вперёд, корпус дрожал, пробивая туннели подулья, шипы скребли по стенам, оставляя глубокие борозды в ржавом металле.
Сектор Дельта-7 встретил их дымом и гнилью — склады из потрескавшегося железа громоздились над узкими тропами, где сервиторы ковыляли, волоча ящики с гниющим хламом, их аугметические конечности скрипели под тяжестью. Воздух был густым, пропитанным запахом сгоревшего масла и разложения, что оседал на языке, как пепел мёртвых миров. Клэймора вышла из машины, сапоги врезались в мягкий слой сажи и обломков, что покрывал землю, как ковёр из праха. Торн следовал за ней, тень сливалась с дымом, цепь на поясе звенела, как предвестие конца. — Он заговорит? — спросил он, голос глубокий, с лёгкой насмешкой. — Или сдохнет молча?
