Уже через 10 минут Сергей оказался на улице и направился в сторону дома. Тяжелое гнетущее ощущение стыда выгнало его с офиса раньше, чем он планировал идти домой. Во рту по-прежнему стоял привкус искусственного члена. А, может, это ему просто так казалось. Ведь ему так же казалось, что он продолжает языком ощущать эту гладкую поверхность, ощущать четко выделенную головку и руку Кристины на своём затылке. В его голове эта ситуация прокручивается снова и снова, подобно какому-то эху. Все его мысли заняты обдумыванием произошедшего, осмыслением каждого действия, как со своей стороны, так и со стороны девушек. И Сергей пока не понимает, а надо ли отвлечься, надо ли думать о чём-то другом? Это невероятно яркое знаковое и крайне серьезное событие, не только этого дня, а едва ли не всей текущей его жизни. Потому, он пребывает в уверенности, что убрать эти мысли из головы у него не получится. Обдумывая случившееся, он обращал внимание, что так и не понимает, с наслаждением или отвращением он относится к этому. Унизительность ситуации и чего вообще было стыдиться в ней дело вполне очевидное любому человеку. Однако, неоспорим тот факт, что это этим вечером, в офисе, случился его ярчайший оргазм, за всё время, по крайней мере, он таким заполнился Сергею. Разумеется, что едва ли Сергей мог представить, до того момента, получение оргазма с Кристиной именно таким образом, но он бы и не смог угадать, что полученный в таких обстоятельствах, будет иметь такую силу. Он прекрасно помнил, в каком диком возбуждении и дурмане пребывал, отсасывая этот член, делая это самостоятельно, без усилий со стороны девушки, как он трогал её попу и хотел, чтобы этот миг продолжался. О да, он хотел в нём пребывать. Если остановить время и спросить его в этот самый миг, что он сейчас хочет, он немедленно требовал бы продолжить, он бы крепко ухватился за попу Кристины и тянулся к члену своим ртом, пробуй бы его оторвать от этого действа.
«И ей это нравилось… определённо нравилось. Этот её взгляд, в нём было столько внимания мне, я думаю, что в этот момент её не отвлекало ничего, никакие другие мысли, она только смотрела на меня, и на этот член, влезающий в мой рот», - думал он, пройдя полпути до дома неторопливым шагом, - «это стыдно, унизительно… Всё так. Но мне это понравилось… я даже боюсь развивать эту мысль. Ведь это же была девушка, член был не настоящий. С мужчиной такого… ох блин, я даже не хочу пытаться в эту сторону думать. Не было никакого мужчины, была девушка, была Кристина. Это была Кристина. Я получил унижение от девушки. От Де! Ву! Шки! Никакого гомосякства. Всё нормально… нормально…», - тут его мысли буксовали, он даже чуть хмурился, приподнимая свой взгляд с тротуара на дома и проезжающие автомобили, - «я это назвал нормальным. Какое же это нормальное? Нормально, когда я бы пригласил Кристину на свидание, а после мы поехали бы ко мне или к ней, и я бы её как следует оттрахал. Вот это нормально. А тут… я и впрямь считаю это нормальным. Все мои попытки выправить отношение к Кристине и Ксюше, всё насмарку. Я не продвинулся ни на шаг. Более того, я даже ещё глубже тону в этой трясине… и чего сопротивляться? Мне это нравится. Может… надо просто смириться с тем, что я такой… ну вот такой я. Принять это, а не бегать от самого себя. Принять, расслабиться и получать удовольствие. А так, я не могу свернуть с этой дорожки и страдаю от этого, хотя могу получать удовольствие, ведь это мне нравится, а я будто хочу заставить себя изменить свои предпочтения… хм… это похоже, как если бы я заставлял себя начать встречаться с мужчиной, если бы это считалось вдруг нормой. Скорее всего, я бы не смог. Чего и тут страдать, и заставлять себя измениться? Для чего, для кого?».
Тут он ощутил лёгкую радость. Будто бы нашел решение мучавшей его проблемы.
«О! Мне полегчало даже от этих мыслей. Я… я точно ощутил облегчение и радость, когда подумал о том, чтобы просто принять это. Дак вот оно, решение. А что будет потом…? Да кто его знает. Это всё может пройти с возрастом. Мне пока 28, ещё много что впереди».
Его было начавшийся радостный порыв притормозило чувство страха и стыда.
«Но ведь это всё не игрушки, это же происходит на самом деле. Я расписываюсь в собственной… эм… какой-то ущербности, что ли. Не только перед этими девушками, но и перед собой. По сути, я признаю свою несостоятельность как мужчина. А может, я мужчина, просто… ну, просто вот такого формата. Ведь я могу быть твёрдым, решительным. Но с девушками я готов быть мягким, покладистым… Да. Это звучит вполне разумно… А не пытаюсь ли я найти оправдание всему этому своему ущербному положению, пытаясь представить в ином свете?».
Его мысли загустели, и продолжить вереницу рассуждений стало уже не просто. Он заметил, что пошёл уже по второму или третьему кругу, потому, понял бесполезность попыток прямо здесь и сейчас что-то изменить в себе.
«Как только им завтра в глаза-то смотреть?» - Думал Сергей, заходя в свою квартиру. – «С другой стороны, почему я пытаюсь один взять на себя ответственность какую-то, это сделали, в том числе, и они, более того, были инициаторами случившегося… да и вообще, почему надо, в данном случае, нести какую-то ответственность, стыдиться, быть обязанным кому-то не делать таких вещей? Для кого? Тут нет ничего криминального, никому не стало плохо, никто не пострадал, с чего тут бояться, стыдиться? Я будто обязан кому-то жить иначе…».
Сергей осознал уникальность его ситуации, что эти девушки вообще могли не устроиться к нему на работу, их могли не взять, могли не посадить вот так вместе в один кабинет. Сами девушки могли представлять совершенно иные натуры, не привлекательные, или какие-нибудь тихие, скромные. Могло случиться невообразимое количество «если»… но случилось именно то, которое свело его и этих двух прекрасных девочек.
«Чего я тогда парюсь? Пошло оно всё… если завтра надо будет встать на колени перед Кристиной и поцеловать её ножку, я это сделаю. Я сделаю это…». Он даже покивал головой, когда произнёс эту мысль в своей голове.
Проснулся он рано. Эмоциональная буря улеглась и притупилась, обнажив лёгкое, в чём-то даже приятное послевкусие минувшего вечера. В это солнечное будничное утро Сергей не ощущал тягости мыслей. Тревога и страх за своё будущее более не беспокоили его, будто вчера они были какой-то пустышкой или фальшивкой, не выдержав и одной ночи, покинули его сознание. Напротив, теперь он точно мог распознавать волнительное предвкушение продолжения его взаимоотношений с Кристиной и Ксюшей, приправляемое щепоткой лёгкого стыда.
Последние дни август радовал тёплой солнечной погодой. Улицы ожили и наполнились проезжающими автомобилями, автобусные остановки были полны людей. Типичная утренняя уличная суета на этот раз не навевала будничное угнетение и желание сбежать куда-нибудь далеко, в тишину и покой. Сергей спокойно шёл, проходя через городской утренний шум. Сейчас он ощущал, что может быть частью вот этого мира, и насколько эта суета его более не раздражает, ощущал, что можно жить в гармонии с окружением, в какие ситуации его не вносили бы обстоятельства. Последние несколько недель мысли о работе, карьере, амбициях отошли на второй план. Он даже и не заметил сам, как перестал загоняться по этому поводу. Настолько большое значение представляли Кристина и Ксюша в его жизни. Развитие отношений с девочками походило на увлекательный аттракцион, способствующий на некоторое время отвлекать от любых тяжёлых и сложных мыслей, предоставляя лёгкие приятные, иногда щекочущие нервы, развлечения.
Последние пять минут пути до офиса пролегали по узкой тихой улочке, которая уводила в сторону от большого шумного шоссе с кучей автомобилей и пешеходов. Справа и слева её окружали невысокие кирпичные дома, облицованные натуральным камнем, местами узорными винтажными формами из бетона, в два, местами в три этажа, эпохи XIX века, впритык стоявшие к тротуару, при этом прибранные, побеленные, выкрашенные, преимущественно, в светло-жёлтые или красные тона, во всех уже давно вставлены пластиковые стеклопакеты. Между домов встречались небольшие свободные пространства, засеянные травой, местами росли развесистые деревья, верхушки которых поднимались выше крыш самих домов, закрывая своими широко раскинувшимися ветками ближайшие окна. Улочка тянулась на метров двести вперед и делала небольшой изгиб влево, скрываясь от взора. На этот самом изгибе, на его внешней стороне находилось офисное здание, в которое и направлялся Сергей. Облицовано зеркальным стеклом здание, имело пять этажей и потому значительно возвышалось относительно остальных построек улицы, не вписываясь в её общее настроение, оттого выглядело нелепым куском современности, будто бы затыкающим дыру на полотне старой картины. Да и само по себе это здание не представляло ничего особо интересного или притягательного взгляду, огромный стеклянный кирпич, с широким крыльцом перед входом, который чуть утопал внутрь здания.
В спокойном воздухе этой улицы он снова стал слышать цокот своей обуви, своё взволнованное дыхание. Первые несколько минут в офисе будут самые трудные, он понимал это. За это время можно будет определить настроение девочек, как они относятся к произошедшему и как настроены к парню.
Со встречной стороны улицы шло больше людей. Та её часть выходила на просторную площадь, на которой располагались автобусные остановки и выход из метро. Потому и основной поток людей приходил сюда не с той стороны, откуда шел парень. Здание офиса находилось на метров десять глубже от тротуара, отделяясь от него небольшим ухоженным газоном зеленой травы и высаженных рядками аккуратно подстриженных кустов, в высоту не более метра.
