Ее назвали Кармен в честь той, что из Просепра Мериме или из оперы Бизе. Имя выбирала мать, пылкая поклонница и того и другого, и наверняка представляла, как дочь, черноволосая и страстная, будет кружиться в вихре роковых увлечений, оставляя за собой шлейф разбитых сердец и перевернутых судеб. Имя, как это часто бывает, наложило отпечаток: она и впрямь была яркой, неукротимой, с глазами, в которых мерцало что-то опасное - то ли вызов, то ли ранняя усталость от мира.
Мать, Алла Леонидовна, бывшая балерина, звезда не первой, но и не последней величины, называла дочь «моя цыганка» - за смуглую кожу и непокорный нрав. Отец, профессор-кардиолог, предпочитал более сдержанные эпитеты - «сложный характер», «гипертрофированная самостоятельность». Родители развелись, когда Кармен было двенадцать, и девочка, к их удивлению, восприняла это не как трагедию, а как освобождение.