Эта история произошла десять лет назад, когда я училась на четвёртом курсе физфака. Я сама с области, да ещё из многодетной семьи, поэтому как только поступила в институт, сразу попросила место в общежитии, и мне без проволочек дали койку в двухместной комнате. И все пять лет я прожила со своей однокурсницей, которую зовут как и меня – Олей. Про нас шутили – мол, две противоположности с одинаковыми именами, и это неправильно, имена тоже должны быть разные. Поэтому меня стали называть Лёля, а её - Ляля.
А разные – это правда. Я низенькая, худенькая, рыжая, курносая, кареглазая, весёлая и подвижная. Ляля – высокая, чуть в теле, брюнетка, с прямым носом, зелёными глазами, задумчивая, медлительная. Я слушала попсу, Ляля рок. Я люблю платья, она стиль унисекс. Я за здоровье питание, она за вкусное. Я жаворонок, Ляля сова. Я училась как придётся, Ляля ближе к зубрилкам. Я читала женские романы, она – ничего не читала. Разные мы. Но на удивление, жили очень дружно. Никогда друг дружке не мешали, всегда были на одной волне, за всё время повздорили от силы три раза, и тут же мирились. Хорошо мы жили. Кстати, всегда договаривались, если приводили мальчиков. Вообще, у нас изначально была негласная договорённость – если возможно, это мы ходим к мальчикам, а не они к нам. Но бывало всякое. Но редко – и я не блядствовала, и Ляля приличная. Но всё-таки если одной не получалось встретиться в другом месте с парнем - она его вела к себе, попутно предупреждая вторую, сколько времени той не желательно появляться «дома». И всё было хорошо.
Но наступил четвёртый курс. А точнее, почти уже прошёл. Весна, гормоны, а мы, как назло, с мальчиками расстались. Самое время гулять, влюбляться, трахаться, да не с кем. Лежу, пытаюсь уснуть. В голове одна мысль – хочу мужика, всё равно какого, готова с любым, хоть со старым, хоть с поциком, хоть с толстым. В сиськах тяжесть, в животе ноет, в пизде скорее всего всё паутиной затянуто и плесенью покрылось, и потому зудит.
- Лёлька! – подаёт голос с соседней кровати Ляля. – Чего ворочаешься?
- Да так… Не спится.
- Вот и мне тоже.
Молчание.
- Лёльк!
- А?
- А парне думаешь?
- Ага.
Молчание.
- Лёльк!
- У?
- Ебаться хочу, не могу.
- Я понимаю тебя. Я уже готова на стенку лезть.
- А я – на всё, что движется.
Уснули-таки.
На следующую ночь такой же разговор. И на последующую. Я уж и в душе-то мастурбирую, а всё не то. Нужно, чтобы срочно кто-то нагнул, намотал волосы на кулак, и так вставил в меня, чтобы из горла полезло.
- Лёльк.
- М?
- А мы с тобой просто подруги?
- В смысле?
- Ну, мы просто подруги, или закадычные?
- Странные вопросы… Ну, закадычные, наверно.
- Лёльк (жалобно так).
- Ну?
- Ты никогда не думала о сексе с девушкой.
- Ляльк, ты совсем крышей тронулась?
Засопела обиженно. А я лежу и понимаю – сама себя обманываю. Уже несколько раз ловила себя на шальной мысли – если нет мужика, то хоть бы баба какая трахнула! Сама себе это говорю, и сама же мысль это начисто отметаю.
- Лёльк!
- Ну чего тебе?
- Лёльк, трахни меня. Просто возьми банан в холодильнике и выеби. И потискай, ну хоть немного. Не могу больше терпеть. Ну хочешь, я не буду тебя трогать, если тебе противно?
- Лялька, сейчас не заткнёшься – пиздюлей огребёшь.
Заткнулась. Сопит. Лежим. Я уже засыпаю. И вдруг такой спазм в животе! Ну, думаю, сейчас вообще копыта откину. Да пошло оно всё нахуй, эти условности дурацкие. Вскочила, и нырк к ней под одеяло! А она словно ждала меня. Сгребла в охапку, и давай целовать, как ни один парень меня не целовал. Ни один… Ха, у меня их всего трое было. Но только как всосалась она в меня, а я в ответ в неё. И не разжать нас. Она меня за сиськи схватила, и давай их мять. Мои сиськи, правда, небольшие, там мало что намять можно. Не то, что у неё. Я тоже схватила, и тоже мну что есть сил, словно соски вырвать хочу. Правда, не могу сказать, что возбуждает, но и не отталкивает. А она меня давай и в шею, и в плечи, и в сиськи целовать. Вот от поцелуев я прямо балдею, а тело её меня не вставляет.
Запустила она мне руку в киску.
- Лёльк, да ты вся сырая!
- Ты тоже, - говорю я, ощупав её. Хотя вот это щупанье чужой киски мне точно не нравится.
Тут Лялька перевернула меня, раздвинула ноги и давай там лизать. Ну вот это интересно стало. Мне оба парня куни делали, только один прикольно, а от другого одна щекотка. А Лялька словно сожрать меня собралась - с такой звериной страстью, набросилась, я думала, сейчас клитор откусит. Но нет, лижет и сосёт, сосёт и лижет. И так мне хорошо стало, что я кончила.
Лежу и понимаю – надо же взаимностью ответить. Тем более что она сама на меня легла сверху. Только в темноте не видно ничего. Приземлилась её вагина на моё лицо… Да-а, всё же женский запашок отбивает интерес. Пацанам приходилось отсасывать немытые члены, и не могу сказать, что это вызывало какого-то сильного отторжения. А тут пришлось через силу сосать. Лижу её и пальцы в киску толкаю. Она стонет и всё сильнее и сильнее ко мне прижимается. Ну, думаю, сейчас вообще нос в жопу залезет.
- Лялька, - говорю. – Что ты там про бананы говорила?
Она вскочила, добежала до холодильника, принесла, сунула мне в темноте в руку.
- Затолкай его в меня, - говорит. – И выеби так, чтобы я орала.
Как это делать, не знаю. Стала совать – он влетел во влагалище, словно сыр в масло. Ну что-ж, я как начала его двигать туда-сюда со всей яростью, она аж заверещала. И вдруг чувствую, в меня хуй лезет.
- Лялька… Ты что? – спрашиваю в недоумении.
- Так я и для тебя банан взяла.
И тоже начала меня дрючить. Да так, что я второй раз кончила.
Ебали мы этими бананами друг дружку часа два, пока не обкончались до беспамятства, а бананы не размякли в наших руках. Мы их потом даже есть не стали, хотя аппетит после секса зверский разыгрался. Но к тому времени я счёт оргазмам потеряла, понимала только, ничего другого ни мне, ни ей не надо. Ни поз менять, ни слов говорить. Только ебать бананами и сиськи друг дружке мять. Это помогало испытывать ощущения.
В половине второго ночи закончили. Пошла я к себе на кровать и уснула. И так хорошо мне спалось! А на следующий вечер выходит Лялька из душа голая и опять с бананом. Встаёт прямо передо мной внаклонку, жопой ко мне.
- Лёльк, повторим?
Ну что-ж, взяла я банан, и снова трахнула её. Ебу одной рукой, другой сиську жму. Она стонет и балдеет. Кончила, правда не быстро. И спрашивает:
- А тебя-то выебать?
- Ну давай.
Но в этот раз банан туго заходил. Не возбуждённая я была. Она уж и целовала меня, и грудь жамкала, только без толку всё. Не лез банан. Тут она догадалась – надела на него презик, а на нем смазка. Кое-как вошёл, Ну а уж как начала двигать им – я всё-таки разогрелась.
- Мы теперь с тобой лесбиянки, - сказала она с усмешкой.
- Ну, это временно.
- Тебе хоть хорошо было?
- Если я думала, что это парень, то да.
Обиделась. Но не сильно. Потом поцеловала меня в губы.
- Мы же закадычные?
- Конечно.
У нас было ещё несколько эпизодов, но удовольствия мы столько уже не получали. Видимо, разрядка сняла всё напряжение. Всё-таки мало одного предмета в пизде, нужны и эмоции. И сиськи чтобы щупала мужская рука. Лялка, как мне показалось, думала о том же, хоть мы и старались во время этих эпизодов друг друга довести до эйфории.
А потом были экзамены, потом каникулы, потом мы разъехались по домам. И я и она нашли себе парней, и жизнь вернулась в привычное и правильное русло. И хотя нам с нашими мальчиками удавалось встречаться не каждый день – они были на нашей малой родине, а мы – в областном центре, но всё же тех нечастых свиданий, что перепадали нам, вполне хватало для того, чтобы просьба потереть спину в душе нашей общаги не вызывала у нас с Лялькой двойственного толкования. Получив образование, мы разъехались по домам, вышли замуж, погуляли друг у дружки на свадьбах, нарожали детей. И в редкие эпизоды встреч, и в частые эпизоды созвонов мы никогда не вспоминаем банановые разрядки.
А зачем?
