Les échanges culturels – так это звучит на французском. Наша поездка была запланирована ещё на прошлое лето, но из-за бюрократических проволочек состоялась только этим. Оно и понятно, ведь выезд за границу всегда связан с многочисленными проверками, долгими согласованиями и всевозможными инструктажами. Особенно, если речь о капиталистической стране!
Дело в том, что школа, где я учусь, не совсем обычная, она с углублённым изучением французского языка. Да-да, есть у нас в Союзе и такие. Со второго класса и до самого выпуска детям вбивают в головы иностранную лексику, правила её употребления и ставят произношение. И даже учат думать на изучаемом языке.
Зачем? Ну, как нам говорят на еженедельных классных часах и политинформациях, это нужно для укрепления дружбы и взаимопонимания между странами и народами.
Вот только наш военрук Сергей Михайлович с этими доводами категорически не согласен. Он всерьёз считает, что из нас просто готовят будущих шпионов на случай военных действий.
Особо преуспевающих в этом деле старшеклассников, вроде нас с Алексеем, помимо всего прочего заставляют в свободное от учёбы время ещё и посещать так называемый ССОД – Союз советских обществ дружбы. Я недавно узнал об этой организации. Она была создана, чтобы заниматься сближением народов и установлением прочных дружеских межгосударственных связей.
Нас с Лёхой, а также ещё с пяток наших сверстников в добровольно-принудительном порядке обязали посещать встречи с иностранными делегациями, которые частенько там проходят. Поначалу мы делали это крайне неохотно, но со временем нам стало даже нравиться.
Как бы то ни было, это позволило нам преодолеть тот самый «языковой барьер». Это когда человек, даже много лет изучавший иностранный язык, встретившись потом с его носителем, не может выдавить из себя ни слова.
В первый раз это действительно сложно, поверьте. Но зато, когда сделаешь первый шаг, начинаешь потом получать удовольствие от того, что тебя понимают, и что до тебя самого доходит суть услышанных ответов.
В течение примерно года по несколько раз в месяц мы приходили туда, чтобы поговорить на отвлечённые темы с самыми разными представителями буржуазного мира. И это были далеко не только французы, ведь на языке Оноре де Бальзака, Ги де Мопассана и Антуана де Сент-Экзюпери говорят не только на их родине, но ещё и в Канаде, Бельгии и даже в странах далёкой Африки.
Опыт был действительно интересный, однако дело шло к выпуску, и наши родители стали опасаться, что мы тратим на это слишком много времени, и нам его не будет хватать на подготовку к госэкзаменам. Мои – так даже хотели пойти в школу и поговорить об этом с директором.
Их отношение, впрочем, резко изменилось, когда в один прекрасный день он сам вызвал их на разговор. Нет, мы ничего такого не натворили. Он пригласил их для того, чтобы заручиться предварительным согласием на то, чтобы их продвинутые чада, в рамках культурного обмена, причём на бесплатной основе, посетили столицу одного их весьма капиталистических государств.
Он говорил о самом Брюсселе! Если о Париже, Лионе, Марселе и Ницце мы знали уже немало, хотя бы по книгам, то вот про Бельгию и её стольный град, не слышали почти ничего. Если не считать брюссельской капусты, конечно.
Подготовка к предстоящему в июле недельному туру началась ещё в феврале. И продлилась, как я вначале уже упоминал, аж до следующего лета.
Но ничего! С тем большим желанием и рвением наша группа в составе семи школьников, включая меня, одной молодой учительницы и какого-то странного чиновника из Горздравотдела, который ни бельмеса по-французски, отправилась в путь.
С первых же минут после приземления в аэропорту Брюсселя для нас начались сюрпризы и приключения. Вид и атмосфера всего иностранного и крайне буржуазного для нас оказалась самым настоящим шоком! Культурным, разумеется.
Вокруг всё блестело, сверкало и сияло богатством и роскошью. Автоматические раздвижные двери, рекламные вывески, торговые автоматы с импортными шоколадками, названий которых я даже не слышал, жвачками и Кока-колой на каждом шагу – всё это кружит голову советскому человеку. Нас об этом предупреждали.
И ещё. Мы, само собой, были в курсе, что в Бельгии три государственных языка: французский, голландский и немецкий. Вот только никак не ожидали, что второй из них настолько популярен.
Мы-то думали, что у них там как в наших пятнадцати братских республиках: приехав, например, в Бухару, ты запросто можешь говорить на узбекском, а если не знаешь его, то на русском – и тебя всё равно поймут.
Ан нет, тут всё не так! Здесь есть места, где принято говорить только на одном из трёх языков. И если ты со своей пятёркой по французскому окажешься, скажем, там, где говорят на нидерландском (или как его ещё местные называют, на фламандском), то фигушки – никто тебя не поймёт! И разговорники тут не помогут, поскольку язык настолько отличается своей неповторимой фонетикой, что элементарно не получится даже отделить на слух слова одно от другого.
Вторым сюрпризом стало то, что по приезде нашу дружную делегацию разбили на части. Сопровождающие об этом, скорее всего, знали, но нам решили не говорить заранее. А может, и сами не знали.
Во всяком случае, для нас всё прояснилось только в аэропорту. Когда встречать нас приехал не микроавтобус, как мы ждали, а три легковые машины.
Все они принадлежали простым местным семьям, которые любезно согласились разместить нас у себя дома на время пребывания. Ну, видимо, у них тут тоже есть что-то вроде нашего ССОД. Короче говоря, после небольшой сутолоки на парковке мы расселись по машинам и разъехались по разным частям города.
Блин, и вот ведь непруха! Наташу, Таню и Жанну усадили в новенький Renault. Макса с Андреем – вообще в чёрный Mercedes! Ну, а нас с Лёшкой затолкали на заднее сиденье «восьмёрки»! Да-да, нашей обычной советской «восьмерки»! Это, конечно, новая модель Жигулей, но у моих родителей точно такая же, только бежевая, и я на ней уже накатался! Вот стоило лететь через полмира, чтобы снова прокатиться на Жигулях? Впрочем, кое-что меня всё же удивило – в машине оказалась пятиступенчатая коробка скоростей! Ну, как обычно, всё лучшее у нас – на экспорт!
Принимала нас семейная пара средних лет – мсье Paul и мадам Huguette. А проживали они – никогда раньше не слышал такого слова – в таунхаусе. Ну, это когда в доме несколько подъездов, и каждый подъезд представляет из себя отдельную многоэтажную квартиру. Да-да! Лестница и все межэтажные площадки – это всё тоже часть жилого помещения. Странно немного, но привыкнуть можно. Зато на каждом этаже по целых две комнаты! А внизу – одна огромная гостиная с гигантским телевизором! И каналов целая уймища! Жалко только, что все они не на русском. Интересно, а у нас будет такой показывать?..
Нас с Лёхой поселили в просторной спальне на втором этаже. Там были две довольно смешные кровати, одна из которых выглядела откровенно девчачьей. Как мы потом выяснили, раньше это была комната хозяйских их детей – Rolland’а и Stephanie. Произносится так: «Ролля?н» (в конце носовой звук) и «Стефани?» – оба с ударением на последний слог.
А когда детишки подросли, каждому выделили по отдельной комнате на самом верху. Ну, а эта стала чем-то вроде гостевой комнаты. Блин, вот бы и у нас так было!..
Познакомились мы с ними только вечером, когда они вместе вернулись откуда-то. Rolland оказался старшим, а Stephanie где-то на пару лет помладше, примерно нашего возраста. Пока нас друг другу представляли, она ужасно стеснялась и всё время льнула к брату, обхватив обеими руками его мускулистый локоть. А я тогда ещё подумал: жаль, что у меня нет такой же хорошенькой сестрички…
За ужином нам сообщили, что утром мы всей нашей советской делегацией поедем на экскурсию по Брюсселю. А сразу после трапезы рекомендовали отойти ко сну, чтоб набраться сил и не пропустить ничего интересного.
Мы с Лёхой так и сделали. Вот только сон почему-то не шёл. За окном мерцала яркая неоновая реклама. и мы долго болтали, лёжа каждый в своей кровати. Далеко за полночь мы обменивались впечатлениями и будто заново проживали события этого долгого и полного эмоций дня.
Не знаю, о чём думал Лёшка, когда уже засыпал. А я, стоило мне только закрыть глаза, снова видел перед собой смущённый, кротко опущенный в пол взгляд зелёных глаз Stephanie. Её волнистые светло-русые волосы чуть ниже плеч, бледновато-белоснежное округлое личико и, пусть чуть-чуть долговязенькая, но всё равно привлекательная стройная фигурка всё не давали мне покоя.
Ровно в восемь нас разбудил громкий стук в дверь и бодрый окрик её отца, мсье Paul’а:
- Доброе утро, друзья! Время завтрака! – сказал он на чисто французском и удалился, так и не удосужившись убедиться, что мы проснулись.
