— Я хотела тебе сюрприз сделать, Костя. А то бы ты узнал, что у тебя дочка родилась, и еще глупостей натворил, из армии бы сбежал. А так вот она наша красавица, Надюша. А ты что, стал столбом, Паша, возьми на руки сестру, подержи. - Леонора взяла дочку у меня из рук и передала её сыну, и Пашка с охотой ее принял и даже загугукал с ней.
— Всё, что не делается, к лучшему. Я безумно рада вашему возвращению из армии, мальчики. Проходите в дом, раздевайтесь, мойте руки и садитесь за стол. Я все приготовила и ждала вашего приезда. - Леонора забрала ребёнка у сына и повела нас за собой в дом.
В прихожей мы разделись, сняли шинели, шапки и сапоги и прошли внутрь на кухню мыть руки. В доме было тепло и даже жарко, на кухне топилась печь, в топке которой весело потрескивали берёзовые поленья.
— Для вас приготовила, парни. Все таки больше года прошло после нашей встречи. - Леонора махнула рукой на накрытый стол в зале, который буквально ломился от выпивки и закусок, тут было все по высшему разряду и спиртное, включая водку, коньяк и вино с пивом, и так же дефицитные продукты, недоступные обычным гражданам.
— Давайте выпьем за встречу, парни, и за нашу счастливую жизнь втроём в этом доме! - произнесла тост Пашкина мать, сев с нами за стол, держа в одной руке ребенка, а в другой рюмку, но не с водкой, а с лимонадом.
Леонора категорически отказалась пить водку, когда Пашка было хотел её ей налить.
— Теперь я не курящая и не пьющая. Я ведь грудью кормлю дитя, а алкоголь и никотин пагубно действуют на детский организм. Вы пейте и закусывайте, парни, а я дочку, пожалуй, покормлю. Пришло время дать ей грудь. - Леонора, выпив лимонад, поставила рюмку на стол и пересела с ребёнком на диван, где распахнула халат и стала кормить дочку грудью.
Под халатом у Пашкиной матери не было лифчика, и когда она его распахнула, из него вывалились ее груди, налитые молоком. И они, на мой взгляд, стали даже больше. Да и сама Леонора изменилась, беременность и роды пошли Пашкиной матери на пользу, и она, родив ребёнка, стала ещё краше и справнее.
— Вы ешьте, пейте, парни, на меня не смотрите. Я для вас все приготовила. - говорила нам с Пашкой его мать, сидя на диване, давая одну из своих прекрасных грудей в рот ребёнку.
Маленькая Надя сосала сосок у матери и таращила на нас с Пашкой свои глазенки, копия голубых глаз своей матери Леоноры. А мы с другом сидели за столом, выпивали и закусывали, и каждый из нас хотел быть на месте Нади, чтобы припасть к прекрасным сиськам её матери.
— Курить на улице. Понял Паша. Я не хочу, чтобы в доме табаком пахло. - строгим голосом произнесла Леонора, заметив, что ее сын потянулся к сигаретам и хотел закурить за столом по привычке.
— Хорошо, мам. Я просто забылся. Выйду, покурю на улицу, конечно, да и жарко в доме. - Пашка послушно встал из-за стола и, прихватив с собой пачку сигарет, пошел дымить на крыльцо.
— Помоги мне дочку уложить Костя. Она наелась и сейчас заснет, а у нас будет время для близких отношений. Я соскучилась по твоему члену, милый. - попросила меня Леонора, она взяла ребёнка на руки и понесла его в свою спальню.
Дом у моего друга был большой и состоял из просторной кухни, зала и двух спален. В одну из которых и повела меня наша общая с ним любовница.
— Теперь это и твоя комната, Костя. Вот на этой кровати мы будем с тобой спать. А Надя в своей кроватке рядом с нами. - Леонора зашла в спальню и показала мне большую деревянную двуспальную кровать и напротив нее крохотную детскую кроватку для Нади.
В целом, комната мне понравилась, она была со вкусом обставлена импортной мебелью, даром что ли Леонора работала в торговле и имела блат благодаря своей внешности. Кругом на стенах висели ковры, которые создавали уют в спальне.
— Как же я по тебе соскучилась, Костя, если бы ты только знал. Но я не могу сына бросить. Ты, надеюсь, не будешь в обиде, если я ему дам, он же тоже хочет. - Леонора уложила дочку в кроватку, и она заснула, сопя маленьким носиком.
— Я тебя не ревную к нему. Мы одна семья и договаривались жить вместе. Ты что, забыла, милая. Пошли в зал, а то Пашка уже заждался. Он всю дорогу, двое суток в поезде, только о тебе и говорил. - ответил я женщине, обнимая её и целуя в губы.
Я от природы не был ревнивым, а к Пашке, своему другу и почти что брату, я тем более не ревновал. Да и потом, не расскажи он мне в армии про свою мать, я бы никогда не встретил женщину своей мечты, прекрасную блондинку Леонору, с глазами, как у куклы Мальвины.
— Вот и славно, милый. А ревновать и вправду не стоит. У меня не было других мужчин после тебя и Паши, и я хочу быть только с вами, а другие мне не нужны. Пошли скорее, пока Надя спит, я вам хорошенько дам. Опять вдвоём со мной будете. Как тогда на Урале, в деревне помнишь? - тихим голосом произнесла Леонора, боясь разбудить ребенка.
Пашкина мать взяла меня за руку и тихонько вместе со мной вышла из спальни, закрыв за собой дверь.
— Заждался нас сынок. Мы Надю укладывали. Она заснула, и у нас есть немного времени для секса. - сказала сыну Леонора, увидев, что тот уже раздвинул диван - кровать и сидит на краю в одних трусах.
— Молочка грудного не хотите попить, парни. У меня его много, все равно сцеживать придётся, сиськи распирает. - Леонора скинула с себя халат и предстала перед нами полуголая, без лифчика, в одних трусах, а трусы у Пашкиной матери были импортные, кружевные, чёрного цвета, и они сексуально смотрелись на ее молочного цвета ягодицах.
— А разве это возможно, мам? - удивленным голосом спросил у матери Пашка и было потянулся к ней, как она его прогнала от себя.
— Сначала зубы как следует почистить, сынок, и губы с мылом промой. Не хочу, чтобы вы инфекцию мне в соски занесли. Их же ребёнок сосет. Тебя тоже это касается, Костя. - сказала мне Леонора, подходя к окнам и задвигая на них шторы.
На улице было уже темно, а Пашкина мать любила заниматься сексом при свете и поэтому плотно занавесила окна, чтобы за нами никто не подсмотрел из посторонних.
— Все сделаю, как ты скажешь, любимая. Леночка, родная моя. - ответил я женщине и чуть ли не бегом помчался на кухню чистить зубы, где стоял умывальник.
— Пиздец, Костя. Она ещё красивее стала после родов. Её ебать одно удовольствие. Только уступи мне место в её жопе. Я Леоноре в очко хочу засадить. Всю службу об этом мечтал. - попросил меня Пашка, стоя у умывальника и старательно чистя зубы зубной пастой, как приказала мать.
— Без проблем, кореш. Все равно потом поменяемся. Но если тебе невтерпеж, валяй. Еби ее в попку, а мне и традиционно в пизду, по кайфу будет. - ответил я другу, занимая его место у умывальника.
— Ну как вкусное мое молоко, мальчики? Для вас его накопила. - спрашивала у нас с Пашкой его мать, лаская меня и его по волосам на головах своими грубоватыми ладонями.
Мы с другом разделись до гола и, сидя на диване, сосали соски на грудях у Леоноры, глотая из них вкусное грудное молоко, а она в ответ гладила нас по волосам, как маленьких детей, да и мы и были для неё как дети.
— Мам, я в попку тебя хочу. В армии только об этом и мечтал. - сказал матери Пашка, увидев в её руке тюбик с вазелином.
Вдоволь накормив нас грудным молоком, Леонора собиралась дать нам "в два смычка" и готовила для этих целей смазку.
— Да мне без разницы, кто из вас меня будет в попу иметь, парни. Все равно потом поменяемся. - засмеялась Леонора, нанося слой вазелина на залупу сына.
— А ты, дорогой, надеть, пожалуй, презерватив. Я не хочу делать аборт и тем более рожать. Нам пока одного с тобой ребёнка хватит. - предупредила меня Леонора, давая в руки пачку индийских презервативов.
И она была права. Ей необходимо было предохраняться, да и каждый из нас имел возможность выебать эту красотку без "резинки" в её белую и податливую попку, которую она без особых проблем предоставляла.
— Аааа. Оййй. Аааа. Наконец то. А то я извелась вся. Ночами не спала, ваши члены вспоминала. - говорила довольным голосом Леонора, почувствовав в своих дырках два хуя разом.
Пашка порол мать в жопу, пристроившись к ней сзади, а я лежал без движений на спине, и на мне сверху ёрзала Леонора, сладко, постанывая. За время, пока ребенок спал, мы с Пашкой успели поменяться местами, ебя его мать "в два смычка" на диване. И я с наслаждением засаживал красавице Леоноре в её горячее и тесное очко, чувствуя, что где-то в глубине, через перегородку, разделяющую вагину и анус, ходит член её сына.
— На сегодня все парни. Надя проснулась, я пойду её кормить, и вы давайте закругляйтесь. Паша, ты иди в свою комнату, а Костя ляжет со мной, где ему и место. - сказала Леонора, услышав за дверью своей спальни детский плач.
Мы сидели с Пашкой за столом и выпивали, отдыхая после порева с его матерью, но она нас разогнала. И мы ее, конечно, послушались, нашу принцессу.
— Устал, милый. Обними меня крепко, крепко и спи, родной, набирайся сил. Завтра они тебе пригодятся. Я после родов постоянно хочу член. Не знаю, что со мной, но охота жуткая. - сказала мне Леонора, лёжа со мной в обнимку под одеялом на супружеской кровати в уютной спальне, и рядом с нами в своей кроватке спала наша маленькая дочь.
— Хорошо, Лена. Я тоже по тебе сильно соскучился и хочу тебя и днём, и ночью. - ответил я Пашкиной матери, обнимая взрослую женщину за животик, такой нежный и желанный.
И прижавшись членом к ее голой попке, почувствовав, что он у меня, встал, взял и просунул его дальше во влагалище, а Леонора мне в этом помогла, приподняв ногу.
— Я ещё никогда с членом внутри не засыпала Костя. Не могу я так. - Леонора повернулась ко мне передом, поцеловала в губы и полезла рукой под подушку, где у нее лежали заранее приготовленные презервативы.
