На четвертом этаже опять поток мыслей. «А если она встретит прям в дверях? Полуголая, наглая, с пошлой ухмылкой...» Пальцы впились в перила. «Если она опять начнет — развернусь и уйду. Или... нет? У тякаой точно не должно быть недостатка внимания ..» Вчерашняя фантазия вспыхнула с новой силой — ее губы, ее руки, этот пирсинг в пупке…
Последний пролет. Красная дверь. Палец замер в сантиметре от звонка. Из-за двери донеслись приглушенные голоса, звонкий смех. «Ты же не трус, Арт. Просто работа. Обычная… Да уж, обычная!»
Он нажал кнопку, отгоняя все сомнения. Шаги приближались. Сердце забилось быстрее, а кровь прилила к члену, предательски натянув тесные джинсы. «Трусы не снимать, — вспомнилось вчерашнее, — главное — спросить вначале, что и как...»
Дверь широко распахнулась. Анна замерла на пороге. На ней была футболка, испачканная краской, как и та, что была на ней вчера. В руках она держала кисточку. — А, вы пришли, — сказала она ровно, но уголки губ дрогнули. За ее спиной мелькнула рыжая тень.
— О-о-о, наш Адамчик прибыл! — Голос Инги немного напряг, да и имя, которое она назвала, точнее, не само имя, а тот тон, издевательский. Артур ощутил, как нечто твёрдое вновь, словно только и ждал, проснулось между ног. — Нет-нет-нет, только не сейчас…
Анна шагнула вперед, беря его за плечо. Она улыбнулась, потянув его заводя в коридор квартиры-студии. — Заходите. Только... — она бросила взгляд за спину, — не обращайте внимания на Ингу. Она всегда такая... в ударе.
Из глубины квартиры донеслось: — Я не просто в ударе, я в настроении! — и звук падающего предмета. Артур глубоко вдохнул. «Это будет не так просто, как я думал сперва!»
— Инга! — голос Анны прозвучал требовательно. Она шагнула вперед, закрывая Артура от подруги. Ее руки, испачканные синей краской, переплелись на груди. — Ты же обещала вести себя прилично.
— Да-да, обещааала, — словно пропела рыжая, развалившись на постаменте с наигранной наивностью. Ее тело, залитое светом софитов, казалось высеченным из живого мрамора — только этот мрамор дышал, играл при каждом движении, а россыпь веснушек на груди танцевала в такт учащенному дыханию.
Артур замер, стоя за спиной Анны, ощущая, как слюна во рту превращается в вязкую пасту. Его взгляд, словно намагниченный, скользнул по изгибу бедра Инги, зацепился за пальцы ног, чуть сжатые, словно ногу сводила судорога, затем рванулся вверх — и наткнулся на ее ухмылку. Она наслаждалась. Наслаждалась даже сейчас тем, как и куда он смотрел, что чувствовал.
— Ну же, раздевайся и присоединяйся, — Инга потянулась, выгибая спину с кошачьей грацией. Розовые соски напряглись, будто указывая прямо на него. — Об оплате... ммм... поговорим в процессе. Последние слова сочились похотью, от чего Артур просто едва сдержался, чтоб не раздеться прямо там, где стоял.
Быстрый шаг, ширма. Пальцы, расстегивая пуговицы, двигались словно в замедленной съемке. Каждый сброшенный предмет одежды приближал его к ней. Член, наполняясь кровью, дергался под тканью трусов, требуя его выпустить. Артур сжал его у основания, пытаясь унять пульсацию — но от прикосновения эрекция лишь усилилась, головка налилась багрянцем, обнажая тонкую паутинку вен.
— А сегодня… — его голос сорвался на полуфразе.
— Да, раздевайся, — Анна перебила, и в ее тоне впервые прозвучала нетерпеливая нотка.
Последний барьер — трусы — соскользнул на пол. Момент истины наступил. Он вышел, и холодный воздух мастерской обжег горячую кожу. Инга, не отрываясь, следила за каждым его движением. Когда язык медленно провел по ее губам, оставляя влажный блеск, Артур почувствовал, как член дергается в такт этому движению.
— Боже, он идеален, — прошептала рыжая, когда дрожащий — от страха? от желания? — парень приблизился. Ее пальцы потянулись к нему, замеряя расстояние, как хищница, вычисляющая прыжок. — Аня, ты видишь? Он даже дрожит… так маняще, ему не терпится…
Анна, скрестив руки, наблюдала за этой игрой, виденной ею не раз. Но несмотря на то, что она старалась быть серьезной, собираясь просто рисовать, картина обнаженного парня и ее подружки, лежащей на подиуме, и ее не оставила просто пассивным наблюдателем.
— Итак, Артур… — Анна поправила мольберт, и в ее голосе зазвучали профессиональные нотки. — Наша композиция — 'Соблазнение Адама'. Встань в центр подиума. Инга будет играть Лилит — она встанет на колени перед тобой, одна рука на полу, другая… — Она сделала многозначительную паузу, — ...на твоем бедре.
Холст ждал первого касания кисти. Воздух в мастерской стал густым, как невысохшая краска.
— И да... — Анна добавила уже мягче, видя дрожь по телу Артура от волн возбуждения. — Тебе придется потерпеть. Инга возьмет в рот... предмет твоей мужской гордости. — Уголки ее губ дрогнули. — Постарайся не кончить, пока я не закончу набросок.
Инга, сидя на полу у подиума, прикусила слегка губу.
— Не заставляй ждать, Адамчик, — прошептала она, и в ее глазах вспыхнули зеленые искры. Ее пальцы уже скользили по собственному телу, будто разогреваясь перед главным действом.
Артур сделал шаг вперед. Его член, и без того напряженный, дернулся в такт учащенному дыханию. Каждая прожилка на нем пульсировала, головка налилась, блестя от предвозбуждения. Он поставил правую руку на рыжие волосы Ингы — они оказались удивительно мягкими, как шелк, пропущенный сквозь пальцы. Левую прижал к собственной груди, чувствуя, как бешено стучит сердце.
— Отлично... — Анна уже вела углем по бумаге, быстрые, точные линии. — Инга, начинай медленно. Я должна уловить момент первого касания.
Рыжая томно приподняла глаза, ее горячее дыхание обожгло кончик его члена. — Не бойся, герой, — прошептала она, прежде чем губы, влажные и обжигающе горячие, сомкнулись вокруг него.
Артур застонал, сжав зубы. Его пальцы непроизвольно впились в волосы Ингы, но тут же ослабили хватку, вспомнив о наброске. Тело дрожало от усилия сохранять позу, когда ее язык начал свой медленный, изощренный танец.
Анна работала быстро, уголь крошился в ее пальцах. — Да, именно так... Прекрасная линия... Артур, постарайся не двигать бедрами...
Но это было почти невозможно. Каждое движение языка, каждое прикосновение губ заставляло его член пульсировать, а живот сжиматься от нарастающего удовольствия. Капли пота катились по спине. Он зажмурился, пытаясь думать о чем-то постороннем — о чем-то, что чуть-чуть собьет это возбуждение — лишь бы продержаться немного дольше…
Лицо Артура стало живой палитрой эмоций — от сдерживаемого наслаждения до мучительного стыда. Брови нервно подрагивали, губы то сжимались в тонкую ниточку, то приоткрывались для прерывистого дыхания.
Зеленые глаза Ингы, полуприкрытые длинными ресницами, поймали его взгляд и не отпускали. В этом изумрудном плену все попытки самоконтроля рассыпались в прах. Ее язык — ловкий, невероятно горячий — описывал медленные круги по самой чувствительной части головки, скрытой от Анны мягкими рыжими прядями. Каждое движение вызывало мелкую дрожь в его бедрах, пальцы непроизвольно сжимали волосы Ингы, то ослабляя хватку, то впиваясь снова.
Анна замерла с углем в руке, наблюдая, как по лицу ее натурщика пробегают тени наслаждения. Ее собственная грудь внезапно тяжелела, соски затвердевали под грубой тканью футболки. Левая рука сама потянулась к телу, пальцы впились в плоть через ткань с неожиданной силой. Это неосознанное движение заставило ее вздрогнуть — когда она успела так возбудиться?
— Д-ержись... еще немного... — голос Анны звучал хрипло, совсем не так профессионально, как ей хотелось бы. Уголь в ее пальцах сломался от слишком сильного нажима, оставив на бумаге глубокий, страстный след.
Артур закинул голову назад, обнажая напряженную шею, где пульсировала жила. Его живот судорожно сжимался, предвещая скорую развязку. Инга почувствовала это по тому, как член дёрнулся у нее во рту, и лишь усмехнулась, усиливая давление горячих губ.
Анна осознала, что момент кульминации наступил, когда было уже слишком поздно остановить этот сладостный хаос. Не холст, но её взгляд успел запечатлеть каждую, столь возбуждающую, деталь:
Как Артур дико запрокинул голову, обнажив вздутые вены на шее, по которым струился солёный пот. Как его пульсирующий член дёрнулся в последний раз, выстреливая густыми жемчужными струйками прямо в ненасытный рот рыжей бестии. Как каждый мускул его тела — от пресса до дрожащих бёдер — застыл в спазме. Как его пересохшие губы беззвучно сложились в слово "чёрт", когда волны оргазма накрывали с головой.
Но самое, что зацепило взгляд, — это лужица прозрачной влаги между дрожащих бёдер Инги, её пальцы, впившиеся в собственную плоть, и тот момент, когда её ноги судорожно сжались от переполняющего её возбуждения.
Анна замерла на мгновение, будто делая ментальный снимок этого шикарного зрелища, затем, стремясь отвлечься, яростно вцепилась в уголь. Штрихи ложились на бумагу властно, почти агрессивно, пока её свободная рука непроизвольно мяла собственную грудь через ткань футболки.
Артур, всё ещё содрогающийся от оргазма, выдавал последние порции семени, продолжая заполнять горячий ротик Инги. Его взгляд был прикован к её глазам — эти изумрудные дьявольские озёра манили своей глубиной, словно говоря, что не он только что кончил, а ему позволили это сделать. Она специально сглотнула, не вынимая головки, заставив его снова застонать.
