— Я не умею, — автоматически вырвалось у меня. Правда — никогда не пробовала. Муж намекал после свадьбы, но я объяснила: приличные жёны не опускаются до такого. Испортишь отношения — уважение исчезнет. Спросила прямо — минутный каприз или крепкий брак? Он выбрал мудро, редкие попытки возобновить тему я гасила на корню.
А сейчас... Будь это супруг, устроила бы скандал. Но Влад... Хотела доказать, что не все девушки бессердечные стервы. Да и он после ранения... Хотя лукавлю — просто симпатичный парень. Но я же приличная... Или нет? Раз веду такие разговоры.
— Не страшно, — его улыбка заставила меня ёрзнуть на стуле. — Не жду мастерства. Просто заперт в четырёх стенах, хочу тепла... и нежности.
— Я ведь прихожу к тебе, — пробормотала, чувствуя жар под кожей.
— Воспоминания душат, — красивый чувственный рот дрогнул. — Врач говорит: нужен яркий стимул, встряска для выздоровления. Понимаешь? Телу это необходимо.
Сердце колотилось, ладони вспотели. Сижу, обсуждаю его просьбу взять в рот... Нет, это за гранью.
Собиралась уйти, нарушив обещание. Но встретила его взгляд — раненый, молящий. Стыд сдавил горло.
Эгоистка. Речь о его здоровье, а я...
Я замерла, чувствуя, как внутри меня борются две совершенно противоположные силы. Одна кричала: «Это безумие! Ты замужем! Ты не можешь!» А другая, тихо, но настойчиво шептала: «А почему бы и нет? Это ведь для его здоровья. Ты же не делаешь ничего плохого.»
— Ну, — чуть слышно прошептала я, — разве что по-дружески. Ведь я никогда… да и муж…
— Конечно, по-дружески, я и не рассчитываю на что-то большее, — быстро согласился он, — у тебя семья, я понимаю. Но моя кровать пустует месяцами...
Влажный блеск его глаз заставил сердце ёкнуть.
— Разве я не рядом? — коснулась его руки, отмечая про себя упругость бицепса. — Каждый день здесь...
— Поэтому и прошу, — губы его изогнулись в молящей улыбке. — Помоги вернуть силы. Ты же видишь — тело требует реабилитации.
Язык непроизвольно скользнул по пересохшим губам, и он замер, следя за движением.
— Они совершенны, — прошептал он, заворожённо глядя на мой рот. — Как будто выточены для... особых ласк.
— Ты меня смущаешь, — робко улыбнулась я, теребя пальцами край блузки, — такие разговоры я никогда ни с кем не вела.
— Так я же только по-дружески, — он смотрел на меня с надеждой, — и это очень плохо, что… тебе никто не рассказал, какие у тебя аппетитные, только не обижайся, пожалуйста, рабочие губы.
Он с вожделением уставился на мой рот.
— Такие большие, подкачанные губы нужно разминать, чтобы они хорошо работали, ну просто необходимо, понимаешь? Им просто нужны упражнения всяческие, разминки. Вероятно, тебе после увеличения это говорили?
Его взгляд — смесь мольбы и голода — заставил дрогнуть колени. Сейчас откажешь — сломаешь хрупкую надежду. Да и аргументы звучали убедительно: медицинская необходимость, дружеская помощь...
— Завтра, — почти сдалась я, чувствуя, как пульсирует вена на шее. — Я не готова сегодня и... только чтобы проверить теорию.
Его смесь псевдонаучных терминов и откровенного флирта сработала. Решила попробовать — чистый эксперимент, не более. Если поможет реабилитации...
Его красивые глаза загорелись такой благодарностью, что я поняла — если обмануть его, не прийти, у парня будет нервный срыв. К тому же, не может быть плохим то, что помогает выздороветь больному. Особенно такому красивому... и несчастному. Но... только не сейчас, мне нужно собраться, я скоро сгорю вся со стыда, мои щёчки алеют ярче красного мака.
Глава 2
Нужно сказать, согласие сделать минет, да ещё и лучшему другу мужа, далось мне нелегко. Конечно, можно сказать, кого ты здесь изображаешь? Стерва, «построившая» мужа и прибравшая к рукам все его денежки, бессердечная и расчетливая, не имеющая ни стыда, ни совести.
Но это совсем не так! В первую очередь, я — девочка, тонко чувствующая и нежная. И кто знает, какой была бы жена у моего медвежонка, не будь меня рядом. Да, может быть, моя забота о нём имеет меркантильный оттенок, но тем не менее, искренне желаю, чтобы он чувствовал себя комфортно.
Не скрою, я хочу, чтобы мой любимый приносил мне доход как можно больше. И поэтому ухаживаю за ним, словно за собакой элитной породы — всегда отличный корм с необходимыми пищевыми добавками, сбалансированные физические нагрузки, выгул на свежем воздухе. И, находясь у меня под каблучком, он всегда сверкает — свежий, привлекательный и полный жизни.
Моя свекровь, Алевтина Петровна, мудрая женщина, постоянно говорит Васеньке, что без Викусеньки он бы уже давно загнулся с язвой или от усталости. И она абсолютно права!
И вот теперь, уступив желанию Влада, я ощутила, как привычный мир рассыпается на тысячи осколков. Моя жизнь, до этого такая предсказуемая и размеренная, разделилась на периоды — «до» и «после».
С одной стороны, его уверенные слова о том, как минет может поспособствовать его скорейшему выздоровлению, казались мне логичными. Но с другой — волны стыда и неловкости накрывали меня с головой. Я понимала, что поддалась искушению, что привлекательный и страдающий красавец с выразительными глазами пробудил во мне чувство более сильное, чем обычное желание помочь.
То, что я оказалась на таком уровне близости с ним, стало для меня настоящим шоком. Я сама от себя никогда не ожидала ничего подобного. Это было так ново и удивительно, словно я открывала двери в мир, о существовании которого не подозревала.
Мысль о том, что я, порядочная замужняя женщина, завтра сделаю минет, да ещё и не мужу, будоражила моё сознание. Я пыталась оправдать свои действия желанием вытянуть Влада из черной депрессии, но глубоко внутри понимала — это звучит неубедительно.
Я сама себе не верила, и, несмотря на этот внутренний конфликт, в каждом моменте чувствовалось странное приятное волнение — своеобразный запретный плод, который давал ощущение свободы, о которой я даже не догадывалась ранее.
Вернувшись домой после обещания Владу сделать минет, полная противоречивых ощущений, я зависла на женских пабликах, богатых самыми разными девичьими секретами. Хорошо, что муж, как всегда, задерживался на работе, иначе он бы заметил моё неуравновешенное состояние. Вряд ли я бы ему проговорилась, но поссориться могли бы запросто после его обязательных настойчивых расспросов о моем самочувствии.
И вот, среди множества откровений, я наткнулась на статью с провокационным названием «Минет: интимный поцелуй как знак искренней женской благодарности». Это было именно то ощущение, которое переполняло меня.
В моем случае речь шла не столько о благодарности, сколько о чем-то более глубоком — о милосердии к Владу. Но вот все остальные аспекты статьи были как будто написаны про меня: моё восприятие минета как интимного поцелуя, который способствует не только близости, но и искреннему, беззащитному, светлому чувству, которое я испытываю к Владу. Меня завораживало это сочетание запретного наслаждения и глубокой эмоциональной связи.
Первый абзац, служивший своего рода преамбулой о современном изменчивом мире, я пробежала глазами, не придавая ему особого значения. Но во втором я застряла на долгое время, перечитывая его снова и снова. Неизвестный автор, словно заглядывая в мою душу, утверждал, что этот динамичный мир требует новых форм интимности, без громоздких приготовлений и глубоких эмоциональных привязок. В таких условиях «минет» становится искренним жестом, которым девушка награждает достойного мужчину в знак своей признательности.
