Все: Порно рассказы

«Я поднимаюсь на четвертый этаж к себе в бюро сварки. Начальник уже на месте и сухо здоровается со мной. Это означает, что сегодня я опоздал и вообще, в целом - голимый работник, не оправдываю надежд. Пошел ты на хуй, думаю. Сел за свое место, включил комп и поменял картинку на десктопе, делаю так через каждую неделю. Порылся в столе, взял для видимости работы какую-то бумажку и вышел из нашей комнаты - надо немного прогуляться. Встречаю двух знакомых девонек из БТЗ. БТЗ - это бюро труда и зарплаты. Ира и Лена. Давно уже познакомился, да только не знаю, что с ними дальше делать. Иру или Лену? Одинакового роста, подруги. Лена посимпатичнее Иры, но Ира мне больше улыбается. У Лены лучше фигура, но Ира с большим вкусом одета. А это у нас большая редкость. Бывает, жутко смотреть - молодые еще совсем девчонки, недавно только позаканчивали учебу, а уже натягивают на себя какие-то бабушкины платья, загробные жакеты с огромными пуговицами и тяжеленные пальто, чтобы ходить потом подобно боярыням. Рыдай, "Птюч". Мои штаны кроя "милитари" с карманами на бедрах, похоже, воспринимаются большинством теток, как рабочие, и полученные у кладовщицы. Предел "молодежности" в одежде здешних работающих - это джинсовые рубахи, желательно, заправленные в штаны, можно даже в классические брюки со стрелками. Ире и Лене я, пожалуй, нравлюсь за высокий рост и отсутствие прыщей. Еще на мне надет золотой перстень с позолоченными же часами - а это символы некоторой зажиточности.»

«Я зевнула, пожала, соблазнительными плечиками, и сказала, что подумаю, за порцией коктейля. В глазах Олега блестнул огонек надежды, и он попешил удалиться, как бы боясь что я передумаю. А я тем временем, безумно довольная собой, хотя и щемила немного обида, зашагала, как приличная лошадка, к барной стойке. мысли путались придумывая всевозможные наказания, но мой слух резануло высказывание Олега про извращения. Я сама не отличалась пуританскими наклонностями, и частенько фантазировала, на темы однополого или группового секса. Но вот в реальности я была обсолбтным профаном в этой сфере. ну не удосужилась я за 5 лет половой жизни испробовать эти запретные наслаждения. Я почему то была не столько зла на Олега, сколько на эту беловолосую девку, что была с ним. У меня в голове уже зарождался план мести, причем сладкой мести, когда кто то закрыл мои глаза и поцеловал, точнее засосал мое ушко. Я конечно же подумала-Олег! Но нет. Всвободившись, я на мгновение потеряла дар речи, и онемела от изумления. Это была та самая болондинка, что была с ним. Поверьте, я просто не знала, что сказать на подобный поступок. Во первых нетрадиционный, а во вторых наглый. И это после того, что мой непутевый бойфренд изменял мне с ней. Как будто видя мое замешательство, причем мне не свойственное, так как я вообще довольно морально сильная и самостоятельная леди, эта белобрысая заговорила первой, причем самым непринужденным тоном.»

«И ведь самое смешное, что я ничего плохого ей не делал, просто когда до оргазма ей оставалось чуть-чуть я слегка притормаживал процесс. Вы скажете я садист - я отвечу что нет я не садист, просто злопамятный и пока эта девочка не научилась, быть в постели послушной и ласковой как котёнок, и не выполнять мои желания старательно и прилежно я не подарил ей что она хотела - бешенный оргазм с криком во всю глотку и полной прострацией минут на пять.»

«Спину начали гладить мягкие ладони, немного царапая ногтями, но мне так даже больше нравиться. Я лежал под кайфом, подвисая и мысли не покидали голову что дальше. Сознание реальности вернулось ко мне, когда Наташин язык уже вовсю облизывал мою спину, а руки поползли под меня к ширинке... . Всё было молча, без единого слова. Я плавно перевернулся на спину, она быстренько и как мне показалось умело достало моё полуготовое орудие. Ещё секунды и мой член уже разбухает у неё во рту. Она начала наращивать темп, то заглатывая, то помогая руками. Я держал её за волосы и нагло ускорял движения, хотя знал конца этому не будет, просто тащился с каждой минутой. Это чудо продолжалось минут может двадцать, может больше и я понял Наташенька устала.»

«Глазам доктора постепенно предстали тонкие, но хорошо сформированные ноги, покрытый темными кудряшками треугольник между узких бедер, живот с аккуратной точкой пупка, уже знакомые доктору Жозефу грудки и, наконец, из-под рубашки вынырнуло покрасневшее от смущения лицо юной пациентки, которая пыталась руками закрыть свои прелести, напомнив доктору старую картину, которую он видел во время поездки в Италию. На этой, восхитившей его картине, волны несли к берегу раковину с новорожденной Венерой, целомудренно прикрывавшей руками грудь и лоно.»

«Слушая вольное журчание вливавшейся внутрь Антуанетты воды, доктор Жозеф не торопясь рассматривал юное тело, открытое его глазам - девственное лоно, еще сомкнутое подобно створкам раковины-жемчужницы, круглые молочно-белые ягодицы, словно выточенные из караррского мрамора, нежные ямочки на пояснице и ровную линию позвоночника, переходившего в тонкую шею, скрывавшуюся под густой волной каштановых волос.»

«Лариса засунула пальцы ноги в рот Висячке. Дело пошло. Возбуждение нарастало, и оплеванная, обсасывая по очереди пальцы ног, которые ей совали по очереди в рот девчонки, наша Висячка кончила.»

«Двумя руками она надрачивала письки сидящих справа и слева от нее Сиськи и Снежки, а Лариса, развалившаяся в кресле позади Оли, поставила на затлок Оле свои ступни, прижимая лицо лизуньи к промежности Горлы. Анжела уже начинала хрипеть, чувствуя приближающийся оргазм. Лариса сильно вдавила лицо Твороговой в пизду подружки и в этот момент Горла начала кончать, резкими толчками промежности ударяя в лицо Олю. Оргазм продолжался около минуты. Горла расслабилась, и Лариса сняла ноги с Олиного затылка. Та, отняв голову от мокрой и покрытой слизью пизды Горлы, тяжело переводила дыхание.»

«-Игорь, ты самый опытный из всех, так что ответственность за предстоящее дело лежит на тебе, я понимаю что для вас это можно сказать даже унизительно учить девчонку летать, но мы все подневольные люди, и обязаны выполнять прихоти выше стоящих лиц...»

«-Ну теперь давай полетаем. Возьмись за штурвал и пускай на разгон как я тебе говорил и и пожалуйста не надо жмуриться, я рядом и тебе нечего бояться.»

«Два последующих дня в его жизни всё было спокойно, но ходил он сам не свой, все это замечали и задавали вопросы, он отмахивался и говорил, что просто немного устал или не в настроении, а на самом деле его мучило желание вновь увидеть Жанну, он пытался остановить себя, выгнать любые мысли о ней, но не мог, он чувствовал что сходит сума без неё, девчонка разворотила его душу, он желал владеть этим созданием не земного тепла и красоты.»

«А она стонала как шлюха с десятилетним стажем, после процедуры со смызыванием очка, мистер хер-тот с необычайной лёгкость засодил золушке. Вскоре через несколько минут хер-тот обкончал всю её милую попку и размазал по сиськам и дал облизать свои пальцы.»

«Она заостряет свой язык и начинает очень нежно водить им вокруг клитора. Ты чувствуешь, как твой клитор все твердеет и растет, высовываясь все больше и больше между губками, она разглаживает свой язычок, чтобы попытаться накрыть его полностью, и в то же время увеличивая нажим, принимается с остервенением его лизать. Через некоторое время твой клитор стал таким большим, каким ты его еще никогда не видела, и ей уже не представляло особого труда захватить его губами и пососать.»

«Я присел под доской объявлений, но не смог оторвать глаз от открывшихся черных волос на животе у Жени. Тетя немного присела и продолжила писать, но несмотря на свои старания, она по-прежнему заливала свои туфли.»

«За юницами вошел полковник. Тот самый старик из казармы. Распахнув полы сизой шинели, он напыщенно произнес: "Товарищи солдаты! Время пришло, чтобы вы послужили Родине! Отдали ей свои души и свои тела до последней клетки крови. Все знают, в каком положении находится наше общество, а кто не знает, тот обязан знать. Положение серьезное, очень серьезное! Мы стоим у последней черты. И я надеюсь, многие, если ни все, меня поймут. Разные супостаты поднимают свои бедовые головы. Через своих шестерок они пробуждают в народе инстинкты торгашества и рвачества. И рвотные массы капитализма грозят подмыть кое-где партийную дамбу нашего общества. Как грибы, тут и там возникают пророки. Они предвещают конец всего, что создано нашими предками. В такой обстановке отчизна командует - надо. И кто, как не мы должны отчеканить ей - есть?»

«Дальше все пошло как по маслу! Если сначала это были осторожные движения, робкие поцелуи, легкие поглаживания, то потом дело дошло до различных извращенских поз и криков "О да, еще, войди в меня!!!"»

«Она расстегнула пуговицы. Её, всё более наглеющие пальцы, закопошились у него под одеждой. "Что будет? - панически жмурился Ваня. - Что сейчас будет!" Пальцы нашли колбасу. Как будто их треснуло током. Сироткина с писком отдернула руку, прижала её к груди. Потом расхрабрилась и снова полезла. На этот раз зацепила крючочками пальцев и потащила наружу. "Плод" выпал ей в руки. Она диковато отшатнулась.»

«Растаял слон, слившись с каплями расы. А голубое прозрачное небо радовало глаз и доставляло неистовое удовольствие. С радостью детишки доставали пернатые свои члены, и стремительно дёргали за верёвочки, открывая и закрывая залупки розовые. Их никто не мог поиметь, потому что они этого никому не позволяли. Но трахали они всех, и любили ближнего своего, как самих себя. А любили они самих себя разными предметами: гладкими и шершавыми. Были их аналы широки и просторны.»

«Мужик вынул свой стоявший ствол, из которого закапала вниз сперма. Затем отошел к специальной скамейке, где можно было отдохнуть, дождаться, когда член опустится, застегнуть брюки и пойти по своим делам.»

«К этому моменту она уже успела снять бюстгалтер и трусики. Повернувшись ко мне свое округлостью она нагнулась и перед моим взором открылась её прекрасная раскрывшаяся роза, лепестки которой к тому времени уже были смочены нектаром. Аня вводила и выводила свои пальцы из своего прекрасного цветка, слегка пригибаясь от полученного удовольствия. Второй рукой она ласкала свои розовые и твёрдые соски.»

«"Господи, что я делаю?" подумала она. У нее был парень, он бы явно этого не одобрил. Но ей уже было все равно. Он целовал ее губы, шею, руки. Аккуратно снял ее кофточку. Швырнул в угол комнаты. Туда же полетел и лифчик. Он целовал ее грудь, чуть покусывая соски, и спускался все ниже и ниже. Дойдя до трусиков, он остановился, ей было все равно, она хотела его и готова была подождать. Через несколько секунд, ее стринги присоединились к кофточке и лифчику. Алкоголь тем временем сделал свое дело. Она не хотела больше прелюдий, она хотела лишь его. Рывком вырвавшись из его объятий, она оказалась "верхом". И понеслось. Он вошел в нее стремительно, по самое основание. Сначала она почувствовала боль, но вскоре привыкла. С каждой секундой она ускорялась, быстрей, быстрей, быстрей. И вот она выгнулась, как кошка, и с мягким возгласом "муррр" рухнула на кровать. Какое-то время они лежали без движения. Он очнулся первым. "Пойдешь в душ?" спросил он. Лика не смогла ответить,. тогда он взял ее на руки и понес в душ. Горячая ода мелкими струйками стекала по ее телу. но Лика чувствовала лишь горячие руки и губы у себя на ногах. Он нежно целовал и гладил ее бедра. Она начала тихонечко постанывать. Тогда он закинул ее ножку себе на плечо и раздвинул ее губки. Прекрасный цветок ее благоухал, как бы прося прильнуть к нему губами. Стас не заставил себя ждать. Он начал посасывать ее клитор, немного покусывая его. Это было блаженством. Он засунул один пальчик в ее влагалище, и начал водить по кругу. Ей хватило несколько секунд, чтобы кончить, не в силах больше выдерживать этого всего, ее ноги подкосились. Он оторвался от ее киски, поднялся и поцеловал ее в губы. После, потер ее спинку и отнес в кроватку. Время было за полночь.»

«Привстав на колени я одним толчком вошел в жену сзади, отчего она вскрикнула и задрожала как осиновый лист. Ее снова пробил оргазм и она обессиленная медленно легла на бок и уснула. Так мы пролежали немного, за оком светало. Друг встал и ушел тихонько в свою комнату, а мы с женой обнялись и уснули. Утром мы сидели на кухне и пили чай, жена как всегда порхала возле нас в легком платьице подкоторым ничего не было. Я заметил как у нее от счастья горели глаза.»

«Т. е. секс я люблю, даже наверное больше - обожаю, но цели найти кого нибуть что бы перепихнуться нет!!! Да не поверю что такая красивая девушка не может найти свое счасть е в жизни - НЕВЕРЮ!!! Тем более в таком возрасте (самый смак). Да у меня после твоей анкеты, да и выглядишь ты на все сто (сужу по фотке) ... ... ... . Ой что то понесло!!!»

«Тело Иры дергалось в возбуждении и тут она бурно кончила. Затем она подняла голову и увидела истекающую соками Карину. Не растерявшись, девочка встала, сходила на кухню и принесла оттуда здоровенный банан. Карина зазывно улыбнулась.»

«Трусики, с помощью моих рук, соскальзывают все ниже и ниже, скоро пред моим взором предстает плод, слаще которого я еще не пробовала. Прикасаюсь к нему языком раз, два, твое дыхание учащается. Продолжаю исследовать каждую складочку, твое дыхание постепенно перерастает в тихий стон. Еще немного и мои пальцы, один за другим, погружаются в тебя и начинают свое путешествие. Ты лежишь передо мной обнаженная, беззащитная, все моя, я могу делать все, что захочу. Я никогда не причиню тебе боли, я буду ласкать тебя. Еще несколько движений и волны оргазма накрывают меня. Я останавливаюсь, дорожкой поцелуев поднимаюсь к твоим губам, нежно целую и ложусь рядом. Немного придя в себя ты хочешь проделать тоже со мной. Нет, солнце, я не люблю, когда меня трогают. Твоя настойчивость вновь вознаграждается, я отдаюсь в твое распоряжение. Еще не с кем мне не было так хорошо, и думаю, что не будет. Заснули мы только под утро.»

«Далее все как в тумане. Помню, как она обхватила руками член, приставила его ко рту и начала ритмично сосать, облизывать и покусывать. Голова просто шла кругом. Я не выдержал больше и перевернул ее в позу 69. Алые лепестки ее половых губ уже сверкали влагой. Я прильнул к ним губами и начал поигрывать с клитором. Она уже плохо справлялась со своим делом, ей было слишком хорошо, чтобы контролировать свои действия. А мне все хотелось ее помучить. Пальцем я водил по ее исстрадавшейся писе, но не запускал его дальше. Мне нравилось, как в сладкой неге страдает моя любимая. Я все продолжал теребить языком клитор и почувствовал, что ее оргазм уже близко и быстро вставил палец во влагалище. Боже, как там было горячо и мокро! Она испустила протяжный стон. Я поводил пальцем по стенкам влагалища, нащупал точку G, помассировал ее. И теперь задействовался уже второй палец, я не замедлил убыстрить темп и слихвой довел ее до оргазма. Она стонала и ее тело словно било током.»

«После она отолкнув минетчицу, перенесла свою задницу ниже и поцелавалась своей киской с моим солдатиком. Он проник глубоко в ее пещерку, и был захвачен в плен. Она скакала на мне как на мустанге, все время увеличивая темп. После я перевернул ее на бок и раздвинув ее ножки ввел бойца в тугую дырочку. Амазонке это явно понравилось, она промурлыкала совсем как дикая кошечка. Ее дырочка сначала не поддавалась новому гостю. Я несколько раз вводил член в ее анус частично, совершал им круговые движения, обрабатывая его и растягивая. Наконец ее анус раслабился и я начал трахать ее с бешеной силой, пару раз я вынимал член и вновь погружал его в ее горячий анус. Он входил совсем легко, как нож в масло, были слышны хлюпающие звуки, во время этой атаки.»

«И вот пришли мы к ней домой, ещё в лифте она обняла меня и чмокнула, как следует, в тот момент я пожалел, что она на девятом живет, а не на 109. Я был готов прям там нажать кнопку "стоп". Мы зашли в квартиру, она ушла в комнату бросить вещи. Я прошел в зал и предвкушением удовольствия сел на диван: мягкий диван. Она вошла в своей, к сожалению не очень короткой юбочке, черных колготках, боже ж мой! Какие у неё ножки. Грудь и живот прикрывала черная лёгкая кофточка. Она улыбалась, а её волосы были распущены, первый раз она распустила волосы при мне.»

«Вот Касым добрался до самой близкой и дорогой сердцу могилы. Эта было могила его жены со знакомыми до боли числами "1932 - 1987", с аккуратно покрашеным в зелёный цвет, цвет жизни, ограждением с узорами. Он сам его сделал, несмотря на то что никогда ранее до этого не сталкивался со сваркой, но тут вдруг научился и вложил в этот труд всю свою любовь и умение. Гранитный памятник правда немного покосился, потому что у него уже не было сил поставить его на место, строго перпендикулярно земле. А из треснутого стекла, прикрывающего пожелтевшую фотографию, смотрело на него знакомое и милое лицо и взглядом своим, своими фотографическими глазами, просило об одном, чтоб муженёк её повыдёргивал сор траву, полил цветы и дал ей что нибудь поесть. Касымбай знал об этом её желании, потому как сам приучил её к этому. Он достал из кармана два плесневелых и засохших пряника, один из которых был к тому же и надкусан. Когда-то ему дала их маленькая девочка, как раз на родительский день. Обычай такой, чтобы помнили и не забывали. Мать этой девочки сказала ей, указав на почиенного старца, что этот дедушка работает сторожем кладбище и часто убирает мусор возле её бабушки и возьми вот и отнеси ему гостинец. Девочка так и сделала, но не сдержалась и откусила немного, думая наверняка что никто этого не заметит. Её можно было понять. Работы в этих краях было мало. Один единственный карьер по добыче железной руды не мог удовлетворить все потребности населения и платили там меньше малого. В таких условиях народ мучался от постоянного безденежья. Касымбай попробовал размять их в руке, но без толку. То ли в руках его не осталось сил, то ли были они чересчур засохшими и он только убрал с них плесневелый налёт. Они весело, со стекляным визгом, опустились на колотую тарелку. А фотографические глаза жены продолжали умоляюще смотреть на него. Касым провёл рукой по очертаниям её лица сквозь стекло со слезами на глазах и словами:»

«Твои страх и желание одновременно стали огромными, глаза закрылись, и язык начал ощупывать и облизывать крупную тёмную головку. Одна твоя рука стала ласкать его яйца, покрытые редкими волосками, а вторая гладила чёрные блестящие ягодицы. Негр стал двигать тазом, и рукой направлять твою голову навстречу своему члену. Который встал уже полностью, и оказался таким огромным, что с трудом помещался у тебя во рту. Он глубоко входил, доставая до горла. Первый раз ты кончила почти сразу, от одного только непередаваемого чувства, которое охватило тебя всю.»